ЗВЕЗДЫ И ПОЛОСЫ
Шрифт:
А неопределенность эта, в свою очередь, порождена была тем своеобразным путем, которым Россия двинулась после первых либеральных реформ.
В экономике существует легенда о “ресурсном проклятии”. Суть ее в том, что страны, не имеющие больших природных ресурсов, вынуждены развивать высокотехнологичное производство, в результате – модернизироваться и неуклонно идти вперед. Напротив, страны, обладающие избытком природных ресурсов, могут существовать на довольно низком технологическом уровне, в основном добывая и продавая сырье. Необходимости в непрерывной модернизации у них нет, проще поставить “трубу” и качать дивиденды. То есть наличие дешевых ресурсов не стимулирует, а тормозит развитие.
Более того, считается, что этот же фактор в значительной мере определяет и политическое устройство страны. Во всяком случае, аналитические исследования,
В начале XXI века России предстояло сделать исторический выбор. Она могла двинуться по пути дальнейших реформ, стимулируя бизнес и модернизируя производящую экономику, – правда, этот путь требовал внедрения реальных свобод, что, конечно, ограничивало всевластие и доходы правящей российской элиты. Или Россия могла свернуть к централизованным формам управления экономикой, при которых власть и государственные доходы остаются в распоряжении небольшого круга людей, но при этом, разумеется, необходимо было, во-первых, поставить под контроль бизнес, который должен был понимать, кто есть кто, а во-вторых, минимизировать критику со стороны политической оппозиции.
Возможно, выбор был сделан в результате ожесточенной борьбы. Возможно, в руководстве России сталкивались разные силы и возникали острейшие противоречия. Мы ничего не знаем об этом. Картина, по-видимому, прояснится опять-таки лишь через много лет, когда будут написаны мемуары и рассекречены соответствующие документы. Однако ретроспективный анализ показывает, что победила вторая, “ресурсная”, точка зрения и решающим аргументом здесь, видимо, послужило неожиданное, не предугаданное никем, стремительное повышение мировых цен на нефть. Если в 1999 году баррель нефти стоил всего 11 долларов, то к середине 2008 года его цена достигла уже 140 долларов с лишним. Соответственно выросли и цены на газ. На Россию, основные доходы которой составлял экспорт сырья, хлынул денежный дождь. Выяснилось, что вовсе не нужно осуществлять трудоемкие и рискованные реформы, которые еще неизвестно, к чему приведут, проще действительно – поставить “трубу” и качать прибыль оттуда. Тут хватит и на возрастающие запросы элиты, и на социальное умиротворение россиян, которым также необходимо было что-нибудь дать.
Решение выскочило как бы само собой.
Примерно с 2002 года в России началось целенаправленное строительство нового государства.
Прежде всего был поставлен под контроль крупный бизнес. Пользуясь привлекательной для россиян идеологемой о “равноудаленности олигархов”, властные структуры России обрушили мощный удар на тех российских предпринимателей, которые пытались играть самостоятельные роли в политике. В результате одни были вынуждены эмигрировать (а принадлежавшие им крупнейшие телевизионные каналы страны перешли под контроль президентской администрации), а другим, глупо упорствующим, были предъявлены разного рода уголовные обвинения. В частности, глава нефтяного концерна “ЮКОС” был признан виновным в присвоении чужого имущества, неуплате налогов и осужден на срок в девять лет. Кстати, основные активы “ЮКОСа” были сразу же приобретены весьма загадочной компанией “Байкал финанс групп”, представлявшей, как позже выяснилось, интересы “Роснефти”, которую, в свою очередь, возглавлял близкий друг и соратник тогдашнего российского президента.
Это была очень показательная демонстрация силы. Эффективный бизнес в России невозможно было вести, не нарушая те или иные законы. Любой бизнесмен, особенно крупный, обязательно был хоть в чем-нибудь да виноват, и потому карающий меч правосудия мог опуститься на каждого. Выводы в бизнес-среде были сделаны незамедлительно. Один из знаковых олигархов безропотно уступил государственному концерну “Газпром” пакет акций принадлежавшей ему нефтяной компании, а другой олигарх, выражая, по-видимому, общее мнение деловых российских кругов, заявил в интервью газете “Financial Times”, что готов в любой момент поступить точно так же. “Если государство скажет, что ему это нужно, я это сделаю. Я не отделяю себя от государства. У меня нет других интересов”.
Одновременно начал осуществляться и “партийный проект”: построение “партии власти”, способной гарантированно победить на выборах. Ядром ее стал огромный массив чиновников, приводящих в движение рычаги российского государственного
Опираясь на консолидированное телевидение, высвечивающее отныне лишь определенный ландшафт, на административный ресурс в лице послушных региональных властей, на личную популярность российского президента, которая в тот период достигла невероятных высот, “партия власти” успешно выиграла сначала одни выборы, затем другие и получила в парламенте устойчивое большинство голосов. Демократические силы России были маргинализованы и вытеснены на периферию, российский законодательный орган превратился в рутинный штемпелевочный механизм, послушно утверждающий любые указы Кремля. Никакая реальная оппозиция там была невозможна. И лидер “партии власти”, ставший, разумеется, председателем Государственной Думы, имел все основания заявить, что “парламент – это не место для дискуссий”.
Далее были откорректированы законы о выборах, о средствах массовой информации, об общественных организациях, права которых были значительно сокращены, о российских губернаторах, ныне фактически напрямую назначаемых из Кремля, и весь этот комплекс политических мер был обозначен как “суверенная демократия”.
Вот теперь можно было заняться делом. В России начали возникать гигантские корпорации, бравшие под контроль целые отрасли российского производства: авиастроение, судостроение, коммунальное хозяйство, перспективные инновационные технологии. Причем в отличие от западных корпораций, которые возникали сами собой и, значит, вынуждены были существовать в острой конкурентной борьбе, российские корпорации создавались исключительно государством, а потому сразу же наделялись колоссальными привилегиями. Известный петербургский экономист писал: “Образуются эти корпорации примерно так. Берется большой пакет государственных активов, к нему присоединяются частные (покупаются, разумеется, но только попробуй им не продай!), а затем все это объявляется госкорпорацией, которой управляет уже не правительство, а ответственные товарищи, назначаемые лично Президентом РФ. За безубыточность эти новообразования не отвечают и банкротству не подлежат. Зато щедро накачиваются бюджетными средствами”.
Или как писал другой известный экономист: “Суть этой модели – в государственном перераспределении ресурсов „своим“. Ее главный принцип – приватизация прибылей, национализация убытков: „своим“ предоставляются все возможные льготы, „чужим“ – налоговые претензии, завышенные требования и ограничения”.
Иными словами, доходы госкорпорации в основном оставляют себе, а убытки, если они случаются, перекладывают на государство.
Любопытно, что россияне против этого не протестовали. Во-первых, разумеется, мало кто понимал, что в действительности происходит: для этого надо было владеть основами экономической аналитики, а во-вторых, “золотой дождь”, начавший орошать Россию вместе с ростом цен на сырье, не оставался целиком в социальных верхах, часть его просачивалась и вниз: экономика России стабилизировалась, доходы россиян неуклонно росли, перед ними, как им казалось, открывались вполне благоприятные перспективы. К тому же ощутимо подрос и международный статус России, голос “энергетической сверхдержавы” начинал звучать все более громко, уверенно, “в полный рост”. Это создавало ощущение психологического комфорта: нас уважают, с нами считаются, мы более не являемся предметом сочувствия или насмешек.
По сравнению с хаосом недавних реформ это было несомненное достижение. Россияне вновь почувствовали себя гражданами сильной и великой страны. Ничего удивительного, что они дружно голосовали за “партию власти”: пусть лучше так, чем то, что было всего лишь несколько лет назад.
В общем, все были более-менее удовлетворены. “Верхи” пилили бюджет, становясь постепенно миллионерами и миллиардерами, взрастая, ширясь и утверждаясь в среде глобальных элит, а “низы”, куда часть “опилок” все-таки просыпалась, согласны были это терпеть, лишь бы избежать потрясений и нищеты.
Избранный путь оказался практически оптимальным.
И, вероятно, Россия, к тому же имеющая до сих пор ядерное оружие, могла бы существовать в данном статусе еще много лет, скорее всего, медленно угасая, поскольку создать крепкую производящую экономику “партии власти” все-таки не удалось, но мир неожиданно изменился, произошло перераспределение социальных ролей, сдвинулись в глубине какие-то тектонические пласты: выступила на авансцену истории сила, впервые обозначившая себя полвека назад.