Звезды на дисплеях
Шрифт:
— Стыковка произведена, кэп! — прервала Маруся размышления капитана.
— Ты, Маруся, вот что, — ответил капитан, — вызывай Старшого, и занимайтесь по списку погрузкой, ремонтом. Скажи, я приказал, пусть учится. Если что, звоните, я всё время на связи. Да, и отопление в рубке пускай в первую очередь починят, Маркиз мёрзнет. Старшому ничего не рассказывай...
— Обижаете, кэп!
— Да, не рассказывай, только намекни, что может быть в этот рейс он пойдёт и. о. капитана. Пускай старается!
— Капитан, я с вами!
— Как же иначе, Маруся! Но погоди, пока
Капитан отстегнул ремни, поправил под курткой недовольно мякнувшего кота, упругое кресло подбросило его, было к потолку, но он, ухватившись за спинку, направил свой полёт к люку. Пока он летел по коридору, из динамиков громкой связи прозвучал доклад Маруси:
— Капитан! Герметизация грузового шлюза проверена, старшой просит разрешения открывать переход на станцию.
— Разрешаю.
— Принято! Внимание в шлюзовом отсеке, шлюз на станцию открывается!
Как раз в этот момент капитан появился в отсеке самолично. Там уже находился старший помощник и погрузочная команда, наряженная из экипажа. Взвизгнули моторы, завертелись четыре кремальеры по углам прямоугольной плиты крышки грузового люка, зашипело, плита дрогнула и отошла в сторону. По ушам привычно ударила разность давлений.
— Переход на станцию открыт, капитан! — доложила Маруся.
— Сам вижу.
— Капитан, я обязана доложить, таков порядок!
— Всё правильно. Не обращай внимания на моё ворчание. Я покидаю судно, передаю командование старшему помощнику.
— Принято, капитан!
— Есть, капитан! — ответил и старшой, немного удивлённый тем, что кэп исчезает в такой ответственный момент.
— Павлик! Маруся тебе всё объяснит, командуй тут без меня, — напутствовал подчинённого капитан и прыгнул, было в ярко освещённый шлюзовой отсек причальной мачты станции, но обернулся:
— Да, вот ещё: Бустеры пойдёшь принимать вместе с Отаром, его учить не нужно. ЗИП для реактора — тут ты сам разберёшься. Продукты и концентраты строго по списку, всё согласовано. Смотри, чтобы не подсунули окорочка вместо грудок, как попробовали в прошлый раз. Заплачено за грудки. Будут разводить руками, и клясться — вызывай меня. Так взгреем с шефом этих каптенармусов станционных, что в следующий раз, с коньяком в шлюзе нас встречать будут! За ремонтниками присматривай, чтобы не халтурили. Пускай с отопления в ходовой рубке начнут. — И капитан скрылся из виду, повернув к лифтовой шахте.
— Есть, капитан! — донеслось ему вслед.
Подлетая к лифтам, капитан увидел, что его встречают. Да не кто-нибудь, а начальник базы Сергей Куприянов.
— Вот, — сказал он, когда они пожали друг другу руки — решил сам тебе показать.
— Что показать, Серёжа?
— Твоё новое рабочее место.
— Какое такое новое...?
— Не тут, объяснения потом. Поехали.
Шеф нажал кнопку, проходящий "вниз" лифт открыл двери, и они влетели в кабину, потеснив находящихся в ней людей. Большинство
Капитана и шефа приветствовали кивками, улыбками и конечно, словами, но рук жать никто не полез. Лифт двинулся, и самые вежливые могли бы в этом случае потерять опору и вписаться в потолок или в поручни головами.
Достигнув нулевого уровня, друзья покинули лифт и, перевернувшись в воздухе, подлетели, цепляясь за поручни, к "южному" лифту. Тот как раз прибыл, и из него выпорхнули в числе прочих двое статных военных: лейтенант и старлей. Поприветствовав Сергея Куприянова кивками, они сумрачно глянули на капитана Кондратенко, округлили глаза при виде кошечьей головы, торчащей из-за пазухи капитана, и удалились в молчании к лифтам идущим на станцию.
— Смотри, какие гордые! — усмехнулся шеф, когда они оказались одни в лифте, несущемся к самому концу южной причальной мачты. — А ведь тебе ими командовать!
— Объяснишь ты мне, наконец, почему мне командовать этими... термидорами?
— Терминаторами!
— Тем более.
— Да ты сам уже догадался. Сейчас... — собеседники вылетели из лифта на конечной остановке и, следуя изгибам коридора, оказались перед шлюзовой камерой.
Вела она внутрь явно военного космического корабля, поскольку выкрашена была в любимый военными серо-стальной цвет. Стоящий на посту сержант вяло отдал прибывшим честь, — а он и вправду стоял, покачиваясь в разные стороны, как это бывает при использовании в невесомости ботинок с подошвами на "липучке" — однако не задержал и ничего не спросил. Похоже, этот визит был согласован заранее.
На стене шлюза красовалась выполненная под трафарет красной краской надпись: "Меч-39. Военно-космические силы России". По видимому, это был тот самый "Меч", замеченный капитаном на подлёте.
Когда спутники удалились от часового и, не встретив более никого, полетели по коридору ведущему, как и на "Охотниках" в ходовую рубку, капитан Кондратенко хотел продолжить расспросы, однако шеф приложил палец к губам и Василий снова замолчал.
До рубки они не долетели. Притормозив около одной из кают, дверь, в которую была украшена табличкой "Майор Стрижаков, командир", шеф набрал на тастатуре код доступа, и дверь ушла в стену, освободив проход для друзей.
Расположившись в каюте, кстати, не превышающей по размерам привычную капитанскую на "Охотнике", Василий Кондратенко ждал, что сейчас настоящий разговор и начнётся, однако Сергей сначала взлетел к потолку, откинул жалюзи, прикрывающие устройство местной связи и выдернул этот блок из гнезда.
Не удовлетворившись этим, он достал из кармана устройство размером со стандартный переговорник и включил его.
По ушам ударила волна ультразвука, хоть и почти не слышимого, но создающего сильный дискомфорт, особенно при движении и поворотах головы. Кот взвыл, и больно вцепившись когтями в капитанскую грудь, попытался забиться глубже под куртку, чтобы избавиться от этого, этого...