Звезды на дисплеях
Шрифт:
— Спасибо. Видишь, значит, могли быть и запасные скафы. Они их надели, вышли и не вернулись. Финита!
— Да, Вася, понятно. Всё же, это была семейная пара. И они любили, так же, как люди. Всё не могу забыть, как они тянулись друг к другу перед смертью. Дотянулись и умерли! Правильно, что мы не дали...
— Пришёл Пётр! — предупредила Маруся.
Дверь скользнула в сторону, и в проёме показался кок:
— Покушали? — спросил он, — больше ничего не хотите?
— Спасибо, Петро! — поблагодарил капитан, и Сергей тоже улыбнулся и кивнул.
— Тогда я уберу
Пётр подхватил подносы и упорхнул. Пока за ним закрывалась дверь, он успел крикнуть из коридора:
— Маркиза я покормил!
— Похоже, его все покормили, — проворчал Василий, — Ну, что, Серый?
— Пойдём подремлем после трудов праведных?
— И то!
— Кэп! — это снова была Маруся, — "Академик Макаров" на подлёте. Расчётное время прибытия четыре часа. Смолин просится на связь.
— Наш сон резко сокращается! — вздохнул капитан. — Соединяй!
— ... зывает "Академик Макаров"! Выходите на связь! — Маруся вывела канал ближней связи на динамики кают компании.
— Слышу тебя, Женя! Ты, я смотрю, не иначе, как с предельным ускорением шёл!
— Привет, Василий! Так учёные же! На голову совсем сели. Сами пыхтят от натуги, язык еле ворочается, но лепечут: "А нельзя ли побыстрее?" Фанатики науки, понимаешь! Поздравляю тебя, кстати, с находкой!
— Спасибо! Если бы "Паганель" так удачно не провалился, ничего бы я не нашёл. Меня бы и близко не было!
— Мориса жалко! Так он ругался, чуть не плакал! Тоже хотел разворачиваться, но ему приказали увечных на Землю везти.
— Да я в курсе! Давай, тормози и на прежнее место. Я задерживаться не буду. "Пост сдал — пост принял!" Передам тебе кассеты с кернами и на Землю!
— Давай, до связи и до встречи!
— До встречи, Женя!
Связь отключилась. Капитан направился к двери:
— Я всё же подремлю пару-тройку часиков, устал сегодня. Идёшь, Серёжа?
— Нет, я тут посижу, сок твой допью, если не возражаешь. Новости почитаю, кота, вот, помучаю.
— Как это: помучаю? Маркиз, пошли домой. Бросай этого монстра!
Кот с готовностью соскочил с коленей предполагаемого "мучителя" и взлетел на плечи хозяину.
Звёзды в Крыму, конечно, совсем не такие, как в космосе. Земная атмосфера приглушает их блеск, добавляет мерцание. Но, всё равно — звёзды это звёзды. И капитан любил смотреть на них. Часто проплывали среди них яркие искусственные звёзды орбитальных станций. И самая большая и яркая, "Орбита-7", которую было видно в виде бледного пятнышка даже днём. Если знать куда смотреть, конечно. А ночью она блистала так ярко, что предметы освещённые ею даже отбрасывали тени.
"Будто, в космосе не насмотрелся!" — с усмешкой думал иногда капитан. Впрочем, сегодня было пасмурно, и облака расходиться не собирались.
Отпуск подходил к концу. Все визиты были уже сделаны, остались позади и гулянки в Париже, где Морис в полной мере продемонстрировал весь масштаб благодарности, на которую был способен его французский темперамент.
Они посетили с Сергеем и своего сержанта-наставника,
Василий слетал и на Луну, чтобы посетить музей "База имени меня", как он любил выражаться. Несмотря на то, что гигантскими усилиями Иванченко его, Кондратенко участие в сенсационных открытиях на Немезиде пока оставалось неизвестным широкой публике, сотрудники музея и учёные-исследователи оказались "в курсе" и тепло его приветствовали. Ещё раз побродил капитан по широким коридорам, хорошо освещённым и прибранным, натыкаясь, каждые двадцать метров на взволнованные разноязыкие группы экскурсантов. Посетил он и "закрытые зоны", где продолжалась исследовательская работа. Там он узнал, что "Дори" успешно поднята с Немезиды и буксируется к Луне, где и будет установлена рядом с "Базой". Позже над ней возведут воздушный купол. Сама же Немезида после изменения траектории пройдёт так близко от Солнца что, скорее всего, бесследно испарится в его лучах.
Несмотря на то, что был он в цивильном, кто-то из посетителей в коридорах его узнал. Благо в "холле" висел его парадный портрет. Раздался крик:
— Смотрите! Сам Кондратенко!
И в результате равномерное продвижение групп было нарушено и "сам Кондратенко" был вынужден полтора часа раздавать автографы и фотографироваться с желающими. Это было, ничего не скажешь — приятно, но утомительно. В результате, он чуть было не опоздал на свой "челнок" до "Орбиты-7". К счастью, какой-то неведомый доброжелатель распорядился задержать этот вылет на целых десять минут — случай уникальный!
Комплекс, где традиционно ремонтировались "Охотники" консорциума встретил его строго упорядоченным хаосом, разобраться в котором было под силу только местным менеджерам. С одним из них, куратором ремонта, молодым африканцем Саидом капитан встретился чисто случайно у шлюза "Охотника".
Тот сам подошёл и доложил, мешая русские и английские слова, что ремонт идёт сейчас с опережением графика, но вскоре "планируется небольшое отставание", так что в целом "всё будет закончено точно в срок, плюс — минус шесть часов". Уже попрощавшись и намереваясь улететь по своим важным делам, Саид вдруг вернулся и, протянув капитану электронный блокнот, попросил автограф: "сыновьям, когда вырастут!" И Василий аккуратно вывел стилом свою фамилию: "W. Kondratenko" и добавил тоже по-английски: "Успехов вам, ребята!"
Последние дни отпуска Василий решил провести в Крыму в той памятной местности, где когда-то встретил свою "рыбку Дори" — светловолосую девушку, свою единственную настоящую любовь. Конечно, были и другие... Но они быстро забывались, а Дорис... Её фотография летала с Василием по всей Системе, а сама она пропала с его горизонта двадцать лет назад. А вдруг она придёт? Правда, теперь это наверно тётка сорока пяти лет, обременённая семейством и при муже. Интересно, узнает ли он её при встрече?