Звезды над Ямалом
Шрифт:
Емелька звонко рассмеялся.
– Да погодь ты, это пока еще сурьезно, далее слушай, – толкнул в бок пасынка Антип. – Курьез-то впереди.
– Ведет под узды поп Байтала на постоялый двор, а тот через шаг – бах да трах, стрельцы из изб в исподнем на улицу выбегают с пищалями, татар высматривают да вверх для острастки палят, думают, что царевич Алей напал. Бабенка какая-то заверещала, пожар, мол. Другая: «Ховайся кто может!»
А наш поп знай себе ведет под узды жеребца, токмо под ноги взгляд от стыда потупил.
Даже воевода Чулков и тот спросонья велел с крепостных стен залп дать из всех пушек для острастки, но пушкари – народ сурьезный, вовремя разобрались, в чем суть переполоха, да не стали порох жечь.
Утром же караул доложил, что обнаружены свежие следы конного отряда со стороны сожжённой крепости Сузгун, но перед Иртышем отряд татар развернулся и ушел в степи. Видимо, напужал наш Байтал и татарский разъезд, который тайком хотел на посад напасть.
– Вот что мелешь-то! Ну не было ж такого! – рассмеялась Яна, которая давно уже слушала треп десятника, стоя за его спиной.
– Каюсь, про татарский разъезд сбрехнул, а про Байтала – сущая правда, – повернувшись к ворожее, улыбнулся Антип и, прижав к себе Емельку, уже серьезно наказал: – Ты меня на людях таткой называй, а то погубишь мамку, себя, ну и меня пристежкой. Лады?
– Лады! – перестав смеяться, твердо, по-взрослому заверил Антипа Емелька.
***
2006 год.
Юрка прислушался. Вдалеке послышался рев работающего двигателя судна на воздушной подушке.
«Это по мою душу», – догадался беглый капитан.
– Они долго еще не подъедут, между нами овраг, его объехать можно только у шайтан-факела, – показал старик рукой на мерцающее зарево.
– Скидавай скорей свое рубище заморское. Бери кафтан и портки в руки, – приказал Елейка. – Оденешься в чуме колдовском, не забудь моего внука найти в старом мире, – скороговоркой напутствовал капитана старый охотник.
И действительно, как и предполагал Елейка, свет фар повернул вдоль глубокого оврага, и невидимое в темноте судно двинулось в сторону кустовой площадки.
– Ну, мне еще в чум надобно возвратится поспеть, да твое рубище надеть. Пущай на первых порах спутают. Прощай, мил человек! – крикнул охотник и с силой толкнул в грудь Юрку. Капитан попятился и, потеряв равновесие, кувыркнулся через камень.
Судно на воздушной подушке остановилось у чума.
Сбросились обороты винта, и из открытой двери выпали по очереди на снег бойцы группы захвата.
Попарно, перебежками бойцы ринулись к жилищу оленевода.
– Лежать! Руки! – раздалось вскоре из чума.
– Пусти! Я новокрещен Елей! У меня грамота от самого царя Михаила! – донеслось до слуха вышедшего из кабины следователя
Глава 3
Полуостров Ямал.
– Мой внук Тухтач каждый раз в последнюю ночь полной луны приходит к чародейному камню, он ищет меня, я знаю. И ты, мил человек, покажешь ему, как попасть в колдовской чум. Потому как, сколько не прыгай через камень, ничего не выйдет. Надобно задом кувыркнуться чрез его, – услышал вдогонку голос Елейки, кувыркаясь, Юрка.
Много ли прошло времени или мало, Юрка очнулся, лежа на спине. Осмотревшись, капитан разглядел над собой жерди чума. Поднявшись, он увидел в проем, как к чуму оленевода подъехало судно на воздушной подушке и из него, как горох, посыпались вооруженные люди. Нужно было уходить.
И он смело шагнул в другой проем.
Юрий огляделся. Все было по-прежнему. Снежная тундра, овражек, только не горел факел и исчезли очертания чума оленевода Елея. Светало.
Вдалеке появилась черная точка, и она неумолимо приближалась.
– Опять за мной? Да что ж это такое! Ну нигде не укрыться, – прошептал Юрий Алексеевич, хлопнув себя по бедрам.
Что-то брякнуло на поясе, больно отдавшись по тазовой кости. Капитан распахнул полы шубы, сунул руку под кушак на кафтане. Достав кремневый пистолет, он осмотрел его.
– Вот блин! – усмехнулся беглец. – Калибр-то как у ракетницы. Подранков тут не будет.
Темное пятно увеличивалось, но звука работающего двигателя не было слышно.
– Странно, – удивился Юрка, присматриваясь вдаль.
И только когда точка повернула вдоль оврага, капитан разглядел в предрассветном тумане упряжку из двух оленей.
У Юрки отпустило на сердце.
– Ну и хорошо, чему быть, того не миновать. Уж, поди, лучше, чем сидеть в Чернокозово в одной камере с боевиками. Эх, мать Родина! Пошто ты гнешь родного сына! – рассмеялся капитан, окая и подражая старому говору, который он помнил по историческим фильмам.
Упряжка остановилась у камня. Ей управлял подросток.
– Боялин, ты откель здеся взялся? – настороженно спросил мальчик, спрыгнув с нарт и оглядев снежную пустыню.
– От деда твоего, Елея, поклон принес из-за чародейного камня.
– А сам-то дед пошто не явился? Худо мне одному тут. Заедают все, кто ни попадя. Кажный норовит покуражиться, а заступиться-то некому, – промолвил отрок, печально потупив голову.
Юра взял мальчика за плечи, развернул спиной к камню.
– Сходи до деда да ворочайся побыстрей, нам еще ехать надобно к жилью какому-нибудь. Но про меня ни слова другим людям. Хорошо?
– Хорошо, хорошо, боялин, – обрадовался мальчонка.