Звезды падают в небо
Шрифт:
— Нет. — Я замотала головой. — Нет.
— Танни, твой отец мертв.
Готовая продолжать возражать, осеклась.
— Мой…
— Да, — подтвердила Леона. — Диран Барт.
Я вернулась к кофе.
Одну чашку протянула сестре, вторую взяла себе и обхватила ее руками просто потому, что мне надо было кого-то обнять. Мой отец, конечно, был тем еще наблом, но в редкие моменты просветления (в частности, когда была жива мама), он вел себя адекватно. Таскал нас с Леоной на руках, водил в парк, носился
В общем, нельзя сказать, что он был полным засранцем.
Или можно?
Мысли в моей голове насаживались одна на другую, как продукты на шпажку для канапе, и последней оказалась ключевая.
Мой отец.
Я понимала, что сейчас совершенно не время об этом думать, но я не могла.
— Что с ним случилось? — спросила я совсем не то, что хотела.
— Инсульт.
— А.
— Его охраняли, Танни. С той самой минуты, как ты мне все рассказала…
— Да. Я понимаю.
— Мне очень жаль.
— Угу. Мне тоже.
Я отпила кофе.
Определенно с этой кофемашиной что-то не так.
Леона, в отличие от меня, к своему так и не притронулась, поэтому я все-таки спросила:
— Тест ДНК…
— Твой отец Диран Барт, Танни. Он действительно твой отец. Иртхан, с которым встречалась мама… он по определенным соображениям сделал вазэктомию. Поскольку это врачебная тайна, сразу этот факт выяснить не удалось, но детей у него быть не могло. Тест ДНК мы тем не менее провели.
Я сдавила виски руками.
— Что ты решила?
— Я остаюсь, Леа.
— Танни…
— Послушай, я не шутила, когда сказала, что есть мальчишка, которому я очень нужна. Его родители погибли во время налета, и…
— Как его зовут?
— Ленард Харинсен. Мы вместе снимаемся.
— Ему что-то нужно?
— Любовь, я полагаю. Очень много любви. У меня есть два дня, чтобы побыть с ним, потом приезжает его тетка из Флангстона, и что будет дальше, я вообще не представляю.
— Она хочет оформить опекунство?
— Понятия не имею. Ленард говорил, что ей на него положить, поэтому…
— А потом?
— Что — потом? Потом продолжатся съемки. Почему ты потянула время, Леона?
Сестра внимательно на меня посмотрела.
— Ты сказала сама: я потянула время, и мы чуть не погибли.
— Я помню.
— Ну и?
— Я собиралась отказаться от постановки, но потом пришла на репетицию и поняла, что не могу бросить их всех. Не могу отказаться от мира, который мы создаем все вместе, который у меня в крови.
— В общем, на свой вопрос ты ответила сама.
Я покатала кружку между ладонями, натыкаясь кончиками пальцев на ручку, и добавила:
— Обещаю больше не создавать никаких трудностей вальцгардам. Если захотят, пусть хоть спят рядом с моей кроватью, я им ни слова не скажу.
Сестра
— И, Леона. Те парни, которых ждет разбирательство… Я бы не хотела, чтобы им влетело из-за меня.
— Им все равно влетит. За неумение разрулить экстренную ситуацию.
Я открыла было рот, чтобы возразить, но передумала.
— Рихт Паршеррд. Ему точно не должно влететь.
Леона покачала головой.
— Нельзя просто так нарушить правила в экстренной ситуации и остаться безнаказанным.
— Нельзя спасти кого-нибудь в экстренной ситуации и при этом думать о правилах, — сказала я. — Но мое обещание остается в силе. Только отзови Рона. Замени его кем-нибудь.
— Почему?
— Потому что я ему верила, а он не сказал, что Гроу жив.
От улыбки на ее лице не осталось и тени.
— Танни. Что у вас с Гроу?
— Ничего. — Кофе я допила залпом.
Успевший немного остыть, он уже больше напоминал ту бурду, что я варила раньше.
Когда на дне осталось только дно, я поняла, что только что сказала.
Еще я поняла, что на кухне стоит Гроу и что он это слышал.
В общем, м-да.
— Леона. На пару слов, — произнес он, совершенно бесцеремонно выдирая чашку из рук моей сестры, и при этом так на меня посмотрел, что мне захотелось заползти под стол или спрятаться за Леону.
Под стол не получится: его заслонял Гроу, за Леону гордость не позволит, поэтому я ретировалась мыть чашку.
— Танни, — донеслось из-за спины Леонино.
— А?
— Местерхард ничего не знал.
Я обернулась, но они с Гроу уже вышли.
Наверное, мне должно было стать легче, точнее, и стало бы, если бы не только что случившееся. С таким усердием я не мыла чашки уже лет десять, еще немного — и она поменяет цвет, поэтому я решила оставить ее в покое и повернулась к цокающей когтями Бэрри. Судя по довольной морде, ее кто-то все-таки вывел погулять, пусть даже очень ненадолго, но основная проблема была решена. Поэтому она притопала ко мне, грустно вздохнула (еды в миске нет!) и ткнулась горячим носом в ногу.
— Бэрри! Я тебя сколько раз просила так не делать?
— Виу?
— Вот тебе и виу.
Опустившись прямо на пол, протянула ей руку, и виари угнездилась рядом, положив морду мне на колени. Я чесала ей голову и думала обо всем, что случилось.
Этого (случившегося) было столько, что мысли отказывались укладываться в голове, хаотично запутываясь в какие-то спирали ДНК.
ДНК.
Наверное, все это с самого начала было просто глупостью, разумеется, мама не вышла бы замуж за Дирана, если бы он не был моим отцом. Не такая она была, не повесила бы ребенка от другого мужчины на того, кто ее любил. Если он, конечно, ее любил.