Звезды падают в небо

Эльденберт Марина

Довольно скоро потемнело еще сильнее, теперь уже лучи солнца воспринимались как направленные разрозненные источники света, словно над водой кто-то включил прожекторы. Почти коснувшись кромки защитного поля над стеклом, проплыла рядом покрытая шипами рыбина, плоская, как новая модель вертовского планшета. По дну тоже скользнула какая-то тень, я даже не сразу поняла, что это. Приглядевшись, увидела еще одну рыбу, стремительно меняющую окраску, то стягивающуюся подобно колышущимся вокруг водорослям, то раздувающуюся. Этих рыбок, умеющих изменять внешность и суть, называли рихтами, и я только-только успела задуматься

над совпадением их названия и имени Паршеррда, когда рядом нарисовался Гроу.

— Ты реально хочешь нас утопить? — поинтересовалась я, указывая на кресло в кабине управления.

— Слово «автопилот» тебе знакомо? — Он сел рядом со мной на диван и потянулся за бутылкой вина.

— Ты еще и пить собираешься?!

— Вино для тебя, ненормальная.

— Ага! Ты хочешь меня напоить, а потом воспользоваться…

— Твоей невинностью, — закончил Гроу. — Правда, я ей уже воспользовался, и мне понравилось.

Я шмякнула его диванной подушечкой, а дальше не успела даже пискнуть. Бутылка как-то удивительно мягко свалилась между мной и спинкой, я же оказалась вжата в диван драконьим телом. С разведенными бедрами и вздернутыми над головой руками.

Глаза Гроу стали совсем зелеными, набирающее силу пламя пока еще мягко покалывало вмиг ставшую безумно чувствительной кожу.

— Тебе не кажется, что дразнить водного дракона в воде — не самая удачная идея?

— Щит, — ответила я пересохшими губами.

Увы, пить мне сейчас совсем не хотелось, точнее, хотелось, но его. Пить его дыхание, рычание, стоны, наслаждаться втекающей в меня силой совсем как в ту ночь, когда мы разломали гостевую ванную комнату.

— До щита здесь еще плыть и плыть, — хрипло сообщил он мне в губы.

— Да? А казалось, совсем близко, — в тон ему ответила я.

— Визуальный обман.

От сжимающих запястья пальцев по телу расходились волны жара. От дыхания, скользящего по коже, бросало в дрожь.

— Мне нравится тебя дразнить, — сообщила я, чуть шевельнув пальцами.

И, как ни странно, он отпустил. Позволяя толкнуть его в грудь и усесться верхом на каменные бедра. Впрочем, каменные там были не только бедра, и когда я чуть сдвинулась ниже, Гроу хрипло втянул воздух. Так глубоко, что его судорожный вдох передался мне, заставив содрогнуться. Чувствуя, как покалывает кончики пальцев, я медленно расстегнула на нем джинсы и так же медленно потянула их вниз. Не отпуская сумасшедшего взгляда. И точно так же, не отводя глаз, медленно сползла ниже, накрывая его губами.

Полыхнувшее в глазах дракона пламя ударило с такой силой, что я вспыхнула, как сухой мох. Горящая на щеках первая неловкость отступила, на смену ей пришло дикое, ни с чем не сравнимое возбуждение.

Расходящееся от разведенных бедер, прикосновений к которым сейчас так отчаянно, так безумно не хватало, до плотно сомкнутых губ, на каждом движении рождающих новую вспышку в его глазах.

И во мне.

В груди. В напряженных, мигом ставших чувствительными сосках.

Внизу живота.

В каждой клеточке тела, отзывающейся на его наслаждение так остро, как если бы ласкали меня.

Скользнув ладонями по его бедрам, я все-таки опустила глаза. Щеки почему-то горели так, как если бы к ним поднесли факелы, но я не остановилась. Не особо уверенная в том, что все делаю правильно,

чуть плотнее сжала губы и услышала рычание:

— Таа-аа-нни.

Не уверена, что мое имя можно было прорычать, но сейчас это было именно оно.

Перевела взгляд на него: Гроу смотрел на меня, приподнявшись на локтях, в глазах вспыхивали и гасли искры пламени, они падали мне на кожу будоражащими уколами, заставляя сходить с ума и творить еще большие безумства. Поэтому я подалась еще ниже, срывая с жестких губ глухой стон.

Пальцы Гроу впились в мои волосы, сжимая в горсть с такой силой, что даже по ним, как по проводам, протянулся ток соединяющего нас пламени. Обрушившегося ударной волной, накатывающего на каждом его хриплом выдохе, в который врывались рычащие нотки.

Мне нравится тебя дразнить.

Никогда не представляла, что эта мысль может быть настолько возбуждающей. Что можно настолько завестись от наслаждения, которое даришь сама. От сильных бедер в пальцы втекали жар и напряжение: дикое, звериное, заставляющее сильнее подаваться назад, вжимаясь в его ноги и сгорая от нехватки чувственных ощущений. В миг, когда вершинка напряженного соска под задравшейся майкой задела жесткую ткань джинсовых брюк, меня пронзило острым, почти болезненным удовольствием, прокатившимся по горлу тягучим стоном.

Рычание Гроу заставило вздрогнуть, а в следующий миг меня мягко потянули назад и наверх.

Я даже опомниться не успела, когда оказалась лицом к лицу с ним, а потом меня резко развернули спиной к себе. Уткнувшись локтями в подушки, всхлипнула, когда горячие ладони накрыли мою грудь, а после скользнули ниже, стягивая джинсы.

— Знала бы ты, как сейчас выглядишь. — Дыхание снова обожгло кожу, а следом ее опалил укус.

От сжавшихся у основания шеи зубов внутри рождалось что-то животное, заставляющее подаваться назад, признавая чужую власть.

— Как? — хрипло поинтересовалась я.

Вместо ответа он надавил пальцами на мои губы, и я бы никогда не подумала, что даже столь невинное прикосновение можно чувствовать так остро. А еще — что губы могут быть настолько чувствительными. Я чуть приоткрыла рот, медленно втягивая пальцы в себя, и вздрогнула от плавного, сильного движения, сделавшего нас единым целым.

— Внимание! Вы приближаетесь к щиту. — Механический голос автопилота заставил широко распахнуть глаза.

Вторая ладонь Гроу скользнула ниже, к точке соединения наших тел.

— Ты…

— Ти-и-и-хо. — Движение назад, и перед глазами вспыхнули искры. — Сказал бы я, к чему мы сейчас приближаемся.

От осознания сказанного меня повело еще сильнее.

От осознания, от прикосновений сильных пальцев там, внизу. И еще от того, что мы почти подошли к щиту, к которому в общем-то подходить нельзя.

— Вы приближаетесь к щиту. Осталось…

— А-а-а-ххх, — вырвалось у меня на очередном глубоком движении.

Сейчас я при всем желании не смогла бы остановиться. Не смогла и не захотела бы: цепляясь пальцами за подушки, подавалась назад, сходя с ума от чувственных ощущений и плывущих перед глазами разноцветных кругов. В какой-то миг показалось, что я и правда схожу с ума, потому что вода за стеклом внезапно пошла рябью, собираясь спиралями воронок и волн, как набирающее внутри меня силу наслаждение.