Звёзды Платона
Шрифт:
Лёха воспринял своё назначение, как первый воинский приказ. Он реагировал на каждый скандал, каждую ссору. Подходил к дебоширам, нависал над ними своей фигурой Аполлона с квадратными плечами, которые он намахал в водном поло и, убедительно говорил, играя желваками на недовольном лице:
– Хорош парни!
И его слушали. Так он познакомился и со своим будущим лучшим другом Сашкой Дягелевым. Саня призвался из Белогорска, и он был первым, кто спросил у старшего по вагону:
– А то чё?
Лёха смутился сначала, но потом приблизив своё курносое лицо к лицу храбреца, зло выпалил:
– А то,
Что он там будет вынужден, чего, куда – он и сам не знал, но эффект был неожиданным.
– Саня, из Белогорска, – протянул руку драчун и дебошир.
– Лёха, из Севастополя, – улыбнувшись выдохнул старший по вагону и добавил, – Платон.
Чирчик на реке Чирчик
Через три дня в их вагоне ехала только команда 42 в составе:
Офицеров –1 чел.
Прапорщиков –1 чел.
Сержантов –2 чел.
Молодых –22 чел.
По дороге из их поезда высаживались будущие танкисты и ракетчики, мотострелки и моряки. Их вагон цепляли к другим составам, и порой казалось, что они вообще поехали в обратную сторону, но у любого путешествия есть конечная остановка. Конечной остановкой Команды 42 оказался районный городок с воробьиным названием Чирчик Ташкентской области Узбекской ССР. Кстати, речка здесь носила такое же название. Ну, и воробьёв хватало.
На стоянке у перрона вокзала вновь прибывших ждали «Урал» и ГАЗ-66. Заметно изменилось настроение группы сопровождения. В их лексиконе появились обидные клички типа: «карась», «чижик», «дух» и это самые приличные. Подгоняемые словесно и пенделями молодёжь очень быстро загрузилась в военные грузовики и их повезли на первое место службы. В карантин. Но сначала была баня. Ну, как баня? Чуть тёплый душ с четвертинкой куска хозяйственного мыла. Следом молодёжь попадала в руки к парням, которые молча садили их на табуреты и обнуляли ещё дома коротко стриженные головы. Потом склады и переодевание в военную форму. А по-военному – получение аттестата. Длинная очередь полуголых мальчишек с взъерошенными ушами к окошкам, где после вопроса: «Размер?», они получали берцы, тельняшки, береты, ремни и прочее, прочее, прочее. В довольно большой комнате на лавках сидели 22 растерянных пацана, перебирая у себя в вещмешках нехитрое барахлишко и, глядя друг на друга, дурашливо спрашивали:
– А это куда?
– А у меня, по-моему, носков больше, чем надо.
– Мужики, меняю трусы на носовые платки!
В комнату быстрым шагом вошёл прапорщик и на ходу выдохнул:
– Через три минуты общее построение на плацу! Форма одежды повседневная! Платонов ответственный! Время пошло чижики!
Что это было? А это не «было», это уже есть! Армия! Почему прапор с самого начала выделил из всех Лёню Платонова? А Бог его знает этого прапора, чьё тело разбросало по горам Панджшера от неизвестно откуда прилетевшего «своего» снаряда ровно через пол – года. Может узнал в этом своенравном пареньке с честными глазами себя? А может друга?
– Пацаны, давайте быстрей! – орал Лёха, прыгая по скамейке на одной ноге в завернувшейся штанине, – Да, куда ты это пялишь баран? Вот так одевать надо!
Из склада вывалили непонятной мятой массой цвета хаки. Такой краснорожей, пучеглазой, вспотевшей от жары и переживаний массой.
– Парни,
– Лёха, вон они! – закричал Санька Дягелев, показывая пальцем на ноги в сапогах, виднеющиеся между кипарисами.
– За мной! – выдохнул Платон, показывая всем правильное направление движения.
На плацу стояли три человека. Разумеется, военные. Майор, знакомый и уже родной всем прапорщик Володя и незнакомый старший сержант, худой и длинный. На встречу неконтролируемому движению массы вперёд вышел старший сержант. Подняв одну руку вверх, он громко крикнул:
– Стоять! Взвод, в две шеренги становись!
И как-то всё… Топот прекратился, смех и улюлюканье тоже. Толкаясь и спотыкаясь друг об друга, 22 человека разобрались и построились в настоящие две шеренги. Конечно всем помогло ещё то обстоятельство, что большинство из них были спортсменами, а спорт, как всем известно, дисциплинирует. Сержант прошел вдоль шеренги и переставил четырёх человек по ранжиру, затем повернулся к строю перекошенным от злобы лицом и чуть слышным шёпотом произнёс:
– Сгною суки!
Затем отошёл к началу строя и заорал:
– Взвод, смирно!
Строевым шагом подошёл к майору и доложил:
– Товарищ майор! Взвод карантина построен. Отсутствующих и больных нет. Старший сержант Дедов.
– Вольно, – дал команду майор, – Товарищи солдаты! Вы прибыли в карантин нашей части. Здесь, до принятия Присяги, вас научат азам солдатской науки. Вас научат стрелять, скрытно передвигаться на местности, маскироваться, ходить в атаку и обороняться. А самое главное – вас научат военной дисциплине. Моя фамилия Чижов, я являюсь командиром роты разведки. Ваши непосредственные начальники в карантине это уже знакомый вам командир учебного взвода прапорщик Мишин и замкомвзвода старший сержант Дедов. Через месяц, после окончания так называемого «Курса молодого бойца», вы примите Присягу и вас распределят по местам прохождения службы. А теперь вопросы бойцы.
– Товарищ майор, а как…
– Представьтесь боец, – перебил прапорщик.
– Товарищ майор, солдат…
– Не солдат, а рядовой. Сначала представляетесь, потом обращение, – всё так же ровным тоном поправил прапорщик.
– Понял… Рядовой Дягелев. Товарищ майор, а как в разведчики попасть?
– В разведку не попадают. В разведку отбирают лучших. Я думаю ваш непосредственный начальник вам об этом ещё расскажет.
Неожиданно к их группе подбежал посыльный и что-то сообщил майору. Тот, кивнув прапорщику, удалился в сторону штаба бригады. Прапорщик было открыл рот, чтобы объяснить, что главное в Армии это дисциплина, но его наглым образом перебили:
– А когда пожрать можно будет?
Старший сержант моментально вытащил из строя нетерпеливого. К нему подошёл прапорщик и глядя прямо в глаза внятно чеканя каждое слово поучительно произнёс:
– Первое. «Можно» – козу на возу и Машку за ляжку! В Армии, сынок, нет слова «можно», есть слово «разрешите». Запомнили все! Второе. В Армии не жрут, в Армии принимают пищу. Понятно? Сегодня моешь посуду. Не слышу…
– Ладно… – обречённо ответил солдатик.
– Не слышу! – гаркнул прапорщик и эхо, упав в обморок, укатилось в сторону посудомойки.