Звезды с корицей и перцем
Шрифт:
Рик нарушил счастливое течение еe мыслей, спросив о Нильсе:
– Твой дружок?
– Сосед! И дурак. Думает, что Смайе будет лучше без Сторры и вообще без Врат.
– Отказчики! – фыркнул Рик. – И сюда добрались.
Отказчиками называли экстремистов, которые стремились разрушить Великую Цепь Врат, созданных загадочными дарителями, и прекратить контакты между планетами. А самые радикальные требовали отказаться от любых прагматов.
Леле не хотелось об этом говорить. Она повертела в руках рыбку, любуясь прожилками на жeлтой сосновой древесине,
– У нас есть похожая игра. – Сторрианин пожал плечами. – А в университете пришлось освоить более сложный вариант. Вместо рыбки мячик, он всe время движется, меняет траекторию, и за него соревнуются сразу трое… Развивает реакцию и концентрацию. Полезно для работы со страль-процессом.
– Ты небось чемпион академии? – поддразнила его Леля.
– Был в прошлом году. В этом скатился на третье место. Меньше тренировок, больше времени для научной работы. Я же собираюсь стать конструктором, а не спортсменом.
Леля и Рик ушли с прогретого людного Гульбища под сень деревьев, рассуждая на вечную тему – куда исчезли дарители. Как они могли погибнуть, сгинуть без следа, если были так могущественны? Или они просто выродились, и люди – это их потомки, забывшие былое величие? А может, создавая всe новые Врата, дарители забрались в такие чудесные дали, что возвращение потеряло для них смысл…
– Жаль, мы никогда этого не узнаем, – вздохнула Леля.
– Может, и узнаем.
Рик поднял голову, глядя в небо, полускрытое пологом ветвей, его лицо стало дерзким и вдохновенным, словно там, вдали, сквозь толщу атмосферы, сквозь глубины космоса, он видел нечто недоступное, грандиозное и прекрасное, словно мог рукой дотянуться до звeзд. У Лели затрепетало в груди.
Лeгкие тени на дорожках стали длиннее и глубже. Рик и Леля брели, не разбирая куда – лишь бы подальше от гуляющих, смеющихся, глазеющих биенцев. Выбирали безлюдные тропы, тихие, заросшие уголки, пока не вышли к обветшалой беседке на самом краю сада. Синяя краска на резных столбиках и ажурных решeтках облупилась, купол крыши проржавел. Кругом теснились деревья, и сочную зелень листвы пронзали потоки лучей, наполняя воздух радостным светом.
– У тебя очень красивые косы, – сказал Рик, беря в руки правую косу Лели, благоговейно, как берут музейную реликвию. – Никогда таких не видел. У нас девушки кос не носят.
Зато носят остроносые туфли на каблучках, шeлковые чулки и изящные тeмные костюмы, а не бесформенные платья в незабудках, перехваченные в талии тряпичным пояском.
Зависть куснула Лелю за душу. И отпустила. Рик сейчас здесь, с ней – не с ними!
Коса в его пальцах рассыпла?сь, пушилась, и каждый волосок играл золотом. Рик приложил еe к щеке, потом, осмелев, намотал себе на шею, будто шарф.
– А что, кроме кос, во мне ничего нет? – ревниво спросила Леля.
– Почему нет? Ты вся… удивительная.
Он опять смотрел на неe тем взглядом, от которого внутри замирало, и вздрагивало, и катилось мурашками по груди и ногам.
–
– А что? – отозвалась Леля, не смея дышать.
– Ничего. Просто я подумал…
Его голос звучал всe тише, а глаза и губы становились всe ближе… И никуда не деться, даже если захочешь – они связаны косой. А Леля и не хотела! Сколько раз она воображала, каким будет еe первый поцелуй, гадала, понравится ли ей и не противно ли это – прикосновение чужих губ.
Но в тот миг не стало ни страхов, ни сомнений. Мелькнуло только: «Вот сейчас…» И всe затопил тeплый ласковый свет. Леля едва понимала, что делает Рик, что делает она сама, не сознавала даже, как откликается на поцелуй. Ей казалось, что солнце, льющееся сквозь листву, водопадом хлынуло в неe и наполнило каждую клеточку, каждую частицу существа ослепительным счастьем.
Леля несла это счастье у сердца, пока они с Риком шли в сторону Врат.
Сад с его неухоженными зарослями и путаными тропами остался позади. Стeжка, вьющаяся по травянистому склону, вывела на дорогу, проложенную вдоль крутого горного откоса. В конце дороги было видно портальную раму высотой с дом. Чем ближе она становилась, тем сильнее на свет в Лелиной душе наползала туча, такая же серая, как форма студентов гристадского университета.
Однокурсники Рика были на месте – ждали команды войти во Врата.
Ещe чуть-чуть, и Сторра станет недосягаемой, как звeзды на небе.
Три года – это ужасно долго! Целая жизнь.
– Вот и всe. – К горлу Лели подступили слeзы. – Ты уйдeшь и забудешь меня.
– Я никогда тебя не забуду!
Рик достал из нагрудного кармана потрeпанный блокнот и огрызок химического карандаша.
– Пиши! Полное имя и адрес.
Потом, не читая, перелистнул страничку, написал своe, вырвал листок и вложил в руку Лели.
Оба слюнявили карандаш – это было как ещe один поцелуй с холодновато-едким привкусом анилинового красителя.
– Рик, наша очередь! – закричали ему. – Давай живей!
Он сунул блокнот в карман – левый, у сердца, прижал рукой, не отводя от Лели блестящих глаз. В этот момент он показался ей безумно красивым.
– Я вернусь к тебе. Как только откроют Врата. – Рик взял в ладони еe лицо, вгляделся так пристально, так отчаянно, словно хотел отпечатать у себя на сетчатке каждую чeрточку.
Леля порывисто вздохнула, обвила руками его шею, прильнула – всем телом, совсем по-взрослому. Сторриане одобрительно загудели.
Резкий голос крикнул, торопя Рика.
– Жди меня, Леля… Жди! – Он жадно прижался к еe губам горячим ртом. И убежал догонять своих.
Она видела, как бравые парни в сером один за одним входили в клубящийся под рамой туман, как Рик оглянулся на ходу, махнул рукой. И исчез. Тогда она посмотрела на листок в своих пальцах – желтоватый, в мелкую клетку, с оборванным левым уголком. Прочла имя: «Рикард ди Ронн» и адрес в Гристаде. Не общежитие, не квартира – частный дом на Шаткамер-страда, 19.