Звезды светят вниз (Звезды сияют с небес)
Шрифт:
Во второй половине дня профсоюзный лидер ступил в кабинет Хэммонда.
– Почему мне ни слова не сказали о готовящейся забастовке? – обрушился на него владелец компании.
– Но я и сам о ней не знал, мистер Хэммонд, – извиняющимся тоном едва выговорил мужчина. – Все произошло так внезапно. Они, наверное, посходили с ума.
– Я всегда был внимателен к своим служащим. Что им нужно? Денег?
– Нет, сэр. Мыла.
Сидевший за столом Хэммонд подпрыгнул.
– Мыла?!
– Да. Им не нравятся те бруски, что кладут в душевые. Слишком уж оно едкое.
Фраза звучала издевкой.
–
– Тут нет моей вины, сэр. Это они.
– О Боже! – воскликнул Хэммонд. – Не верю, не верю! И какое же мыло им необходимо? Может, шампунь от перхоти? – Его кулак с грохотом опустился на стол. – В следующий раз, когда возникнут проблемы, сразу ко мне, ясно?
– Да, мистер Хэммонд.
– Пусть приступают к работе. К шести вечера в душевых будет лучшее мыло, как в дамских салонах. Ты меня слышишь?
– Я им так и скажу, мистер Хэммонд.
Дверь кабинета бесшумно закрылась. Страна катится в пропасть, подумал Джон Хэммонд. Надо же – мыло!
Миновали две недели. Жарким августовским днем пять рефрижераторов, доставлявших свежее мясо в Сиракузы и Бостон, съехали с дороги. Их водители настежь распахнули двери холодильных камер и удалились.
Хэммонд узнал об этом в шесть часов вечера.
– Что за чушь вы несете? Новое мыло им дали? – прокричал он в телефонную трубку.
– В тот же день, сэр, – ответил менеджер.
– Так что на этот раз?
– Не знаю. Никаких жалоб ко мне не поступало.
– Главаря – ко мне!
Представитель профсоюза водителей и перевозчиков прибыл в начале восьмого.
– Ваши люди сгноили товар стоимостью два миллиона долларов! Похоже, Господь лишил их разума?
– Хотите, чтобы я передал этот вопрос президенту нашего профсоюзного комитета, мистер Хэммонд?
– Нет-нет, – мгновенно взял себя в руки тот. – У нас никогда не было с вами никаких проблем. Если водители недовольны зарплатой, пусть приходят, и мы обсудим все как цивилизованные люди. Сколько они хотят?
– Нисколько.
– Что это значит?
– Дело не в деньгах, мистер Хэммонд.
– Да? В чем же?
– В свете.
– Как – в свете? – У Хэммонда потемнело в глазах.
– Очень просто. Люди говорят, лампочки в душевых светят вполнакала.
Внезапно на хозяина кабинета снизошло умиротворение. Хэммонд откинулся на спинку кресла.
– Послушайте, что происходит? – почти растерянно спросил он.
– Я же сказал – они считают...
– Бросьте. Что происходит?
Представитель профсоюза развел руками:
– Если бы мне было известно, я бы сказал.
– Может, меня пытаются выдавить из бизнеса? Но кто?
Гость молчал.
– Так. Назовите имя! С кем я должен переговорить?
– Есть один адвокат, который мог бы вам помочь. Он часто оказывает услуги нашему профсоюзу. Пол Мартин.
– Пол?.. – Неожиданно для себя Хэммонд вспомнил. – О, значит, этот даго к тому же и шантажист! Убирайтесь! – Величественным жестом он выбросил руку к двери. – Вон!
Оставшись в одиночестве, Хэммонд скрипнул зубами. Никому
Неделей позже на дороге оказались брошенными уже шесть трейлеров, груженных мясом.
Джон Хэммонд условился выпить пару коктейлей с Роуном.
– Меня заела совесть, Билл. Кажется, я ляпнул какую-то бестактность в отношении твоего приятеля, как его?.. Пола Мартина.
– С твоей стороны очень благородно признать это, Джон.
– Вот что, выдвигай его на следующем же заседании. Я поддержу.
Собравшись через неделю, правление единогласно приняло в клуб нового члена.
Джон Хэммонд лично позвонил Полу.
– Примите мои поздравления, мистер Мартин. Вы только что стали членом «Саннивэйла». Искренне рад!
– Спасибо, Джон. И благодарю вас за звонок!
Положив трубку, Хэммонд тут же снял ее вновь, набрал номер окружного прокурора и договорился с ним о встрече.
В воскресенье он и Билл Роун вышли на поле для гольфа – в паре.
– Ты же до сих пор незнаком с Полом, так? – поинтересовался Роун, опуская после удара клюшку.
Хэммонд кивнул:
– Да. Думаю, играть ему придется недолго. У Большого жюри [24] накопилась к твоему другу куча вопросов.
24
Большое жюри – расширенная коллегия присяжных (от 12 до 23 человек), решающая вопрос о предании обвиняемого суду и предъявлении ему официального обвинения.
– О чем это ты?
– Имеющаяся у меня информация заинтересует не только окружного прокурора, но и присяжных.
Услышанное шокировало Роуна.
– Ты отдаешь себе отчет в том, что намерен сделать?
– Еще бы! Мартин – насекомое, и я раздавлю его, не сомневайся!
В первый день новой недели «кадиллак», направлявшийся в офис окружного прокурора, был обстрелян на улице неизвестными. Три пули разнесли массивный череп Хэммонда на осколки. Свидетелей полиция не нашла. Пропал и личный шофер погибшего.
После этого трагического случая Пол Мартин каждое воскресенье стал заезжать в клуб «Саннивэйл» вместе с женой и двумя детьми – просто так, пообедать. Кухня там была великолепна.
К обязанностям супруга Пол относился в высшей степени ответственно. К примеру, он никогда бы не позволил себе обесчестить жену, приведя ее в тот же ресторан, где тремя днями раньше ужинал с любовницей. Половина его жизни протекала под сенью брачных уз, другая – предназначена делу. Любовницы имелись у всех друзей Пола, они служили неотъемлемой частью их имиджа. Мартин лишь чуть пренебрежительно кривил губы, когда видел убеленного сединами коллегу под руку с девушкой-подростком. В подобном союзе ему виделось нечто унизительное, недостойное. Он даже дал себе зарок: после шестидесяти – все, хватит. И действительно, двумя годами позже, в день его шестидесятилетия, зарок был исполнен. Долгие годы Нина оставалась – и останется! – верной спутницей. Хватит, хватит. Будем помнить о достоинстве.