Звезды-свидетели

Данилова Анна

— Гера, ау! Что с тобой? — Вероника затеребила его за рукав.

И вдруг он сам словно услышал этот прокуренный голос: «Ах ты, старая сука… ты

опять разлила свой горшок! Я знаю, ты сделала это нарочно! Убью тебя, тварь ты несчастная! Чтобы ты сдохла прямо сейчас, в этой вонючей луже!»

— Нет, нет, все в порядке, просто кое-что вспомнил.

«Ты бы видела себя сейчас… Актриса, как же! Увидели бы тебя твои поклонники! Твой голый зад! Ты думаешь, я буду тебя мыть? Тварь ты безмозглая!»

«…По поводу убийства Ларисы Северовой заведено уголовное дело», — бесстрастно продолжал вешать голос диктора.

Герман, очнувшись, нажал на газ, машина рванула вперед, и вдруг он, забывшись на мгновение, пробормотал:

— Понимаешь, у нее есть своя философия: она считает, что люди, совершившие тяжкие

проступки против нравственности или конкретные уголовные преступления, но — недоказуемые, такие, за которые им не придется отвечать официально, перед законом, все равно должны понести ответственность и быть наказаны. Больше того, она считает, что такие люди вообще не имеют права на жизнь… —И совсем уже тихо он спросил у самого себя: — Интересно, Лева знает?

— Это ты о ком? Гера? Гера-а-а! Что с тобой?!

— Со мной? У меня все хорошо. — Он тряхнул головой, приходя в себя. — Давай-ка послушаем Лару Фабиан, ты как?

Вероника положила горячую ладонь на его руку, державшую руль. И было в этом ее непроизвольном жесте что-то такое трогательное и родное, что у Германа перехватило дыхание.

У него все, все хорошо, и жизнь продолжается.