Звёзды в ладонях
Шрифт:
– Каких инцидентов?
– Дело в том, – объяснил я, – что альвы и дварки сейчас воюют с габбарами.
– Что?! – Он даже подпрыгнул от неожиданности. – Мы выступили против этих гнусных тварей? Мои соотечественники наконец-то опомнились и поняли свои заблуждения?
– Увы, нет. Они по-прежнему ненавидят людей. Как и раньше, мы враги. Альвы с дварками воюют не за нас, а против габбаров. Воюют не из любви к нам, а из страха перед нами.
Шелестов вконец растерялся:
– Я не понимаю тебя, брат-человек.
– Сейчас поймёшь. В отместку за Страну Хань мы уничтожили всех габбаров, которые засели на Земле и отказывались сдаваться. Сейчас наши санитарные команды как раз собирают тела погибших и поддают
Шелестов обхватил голову лапами.
– Это ужасно, брат-человек! Мир совсем обезумел. Как же это могло случиться?
– Не знаю, Григорий, я сам ничего не понимаю. Мне ясно только одно: в этом безумном мире ты чужой. Ты чужой, как для нас, людей, так и для своих братьев-альвов. – Я достал из кармана пластиковый пакет, который передал мне Сигурдсон, и вручил его Шелестову. – Здесь есть всё необходимое, чтобы ты стал полноправным хозяином «Валькирии». Лайф дарит её тебе. Мы договорились с командованием, что тебя доставят к Звезде Дашкова и пересадят на яхту. А дальше поступай, как хочешь. Но мой тебе совет: беги прочь. Корабль, который доставит тебя к яхте, наполнит топливные баки, и дейтерия тебе хватит на десяток тысяч парсеков. Там, на диске, который лежит в пакете, есть полный каталог всех известных планет, пригодных для человеческой… ну, и альвовской жизни. Их много в радиусе десяти килопарсеков, и большинство из них необитаемы. Выбирай себе любую по вкусу и живи там. На «Валькирии» установлен довольно мощный конвертор, который способен выделять из обычной воды тяжёлую, [18] а потом добывать из неё дейтерий. Так что энергии тебе хватит до конца твоих дней. Это всё, чем мы можем тебе помочь.
18
Тяжёлая вода – D2О, изотопная разновидность воды, в молекулах которой атомы водорода замещены атомами дейтерия.
Альв задумчиво повертел в лапах пакет, даже не раскрывая его. Затем грустно посмотрел на меня:
– Ты сказал: много пригодных для жизни, но необитаемых планет. А мы воюем друг с другом. Зачем? Что нам мешает быть братьями?
Я отвёл в сторону взгляд.
– Ты спрашиваешь о таких вещах, на которые я сам не нахожу ответа. Я в растерянности, Григорий. Галактика так велика, что мы, все десять разумных рас, могли бы жить в ней, совсем не общаясь друг с другом. Мы могли бы разделить её на сферы влияния, настолько огромные, что для их освоения понадобится много миллионов лет. Но мы воюем друг с другом… Да, ты прав – это безумие. Форменное безумие. И самое страшное, что ничего поделать с этим мы не в силах.
– А, может, мы просто не хотим? – Так и не заглянув в пакет, альв сунул его в карман своих шортов. – Я, пожалуй, последую твоему совету, друг-Стефан. Я спрячусь где-то на необитаемой планете – но не навсегда. Мне нужно некоторое время, чтобы обдумать всё случившееся,
– Ты закончишь так же, как и Ахмад, – сказал я. – Для своих ты будешь таким же предателем, как он.
– Нет, – решительно мотнул он головой. – Я не такой, как Ахмад. Он был с другими расами и против вас, а я буду с альвами – но за людей.
Я вздохнул:
– Ну что ж, желаю тебе удачи.
Поняв, что я собираюсь уходить, альв робко протянул мне свою лапу.
– Прощай, брат-человек.
После некоторых колебаний я осторожно пожал его лапу… Нет, всё-таки руку.
– Прощай, друг-альв.
Назвать его братом я так и не решился.
Эпилог
Обретённое небо
В Париже было ясное весеннее утро. Дул свежий прохладный ветерок, развевая над Елисейским дворцом два флага – сине-бело-красный триколор Франции и голубое полотнище, усеянное золотыми звёздами, – символ Земной Конфедерации. А рядом с парадным входом во дворец на флагштоках были подняты знамёна всех восьми свободных от чужаков человеческих планет – начиная с Терры-Галлии и заканчивая лишь недавно отвоёванной Мельпоменой.
Чуть в стороне, на девятом флагштоке, висел приспущенный и повязанный чёрной лентой флаг Страны Хань. На этой смертельно раненной планете всё ещё продолжались спасательные работы, за минувший месяц галлийским десантникам удалось отыскать и эвакуировать свыше двух миллионов чудом выживших ханьцев, но почти все они были поражены лучевой болезнью, и, по оценкам врачей, лишь у трети из них имелись шансы на полное выздоровление. Остальные были либо обречены на скорую смерть, либо на несколько лет медленного умирания…
Мы с императором Махаварши Падмой XIV стояли вдвоём на площади перед дворцом и смотрели на гордо реявшие знамёна. До начала первого пленарного заседания Ассамблеи Человеческих Миров оставалось ещё более двух часов, и сейчас мы, никуда не торопились, наслаждаясь прекрасным весенним утром.
– Восемь планет, – задумчиво проговорил император. – Всего восемь людских планет, двадцать один миллиард человек. А против нас – три с половиной триллиона чужаков и несколько тысяч населённых ими миров. Силы неравные, но мы выстоим. Мы должны выстоять, потому что мы люди. Есть ещё двадцать миллиардов наших собратьев, которые по-прежнему томятся в неволе. Вскоре мы освободим их, и они присоединятся к нашему содружеству. Нам предстоит пройти долгий и нелёгкий путь, но в конце концов мы снова станем самой могущественной в Галактике расой. Обязательно станем – я в это верю.
– Я тоже верю, сэр, – сказал я. – Но Вы неправильно сосчитали. Сейчас у нас девять планет, а не восемь. Землю мы тоже заселим, обязательно. Я уверен, что каждая планета сочтёт за честь внести свой вклад в возрождение Земли. Каждая – в меру своих сил и возможностей. Одни меньше, другие больше. Например, Терра-Галлия вполне может «командировать» сюда четыреста или даже пятьсот миллионов своих граждан. А наша Махаварша – хоть целый миллиард. И никого принуждать не придётся, добровольцев будет много, гораздо больше, чем необходимо. Вот, скажем, я… – Тут я слегка замялся. – Сэр, я очень люблю нашу планету, она моя родина. Но если мне предложат стать гражданином Земли, я соглашусь без раздумий.
Император улыбнулся, но ответить ничего не успел. Звонкий оклик заставил нас обернуться, и мы увидели, как через площадь к нам спешат две молодые девушки – обе стройные, черноволосые, смуглые. Одна из них, постарше, была просто симпатичной и привлекательной, а та, что помладше – блестящей красавицей. И всё же, несмотря на красоту младшей, моё сердце защемило при виде её старшей спутницы – Риты. В последнее время я всячески избегал с ней встреч, да и она по возможности сторонилась меня, но вот мы снова оказались лицом к лицу…