Звезды видят все
Шрифт:
— К ней тебе действительно нечего ревновать!
— Почему? — недоверчиво спросила она.
— Она вела себя там так сумасбродно! — Он раздавил свою сигарету в пепельнице. — Без меня, конечно!
Он поднялся и пригласил ее на танец.
27
Д-р Баллье вместе со студентом устанавливал перед экраном телевизора кинокамеру.
Несмотря на ранний час, все уже были в лаборатории. Часы, стоявшие в передней, только что пробили семь. Здесь, в лаборатории, удары звучали приглушенно.
Редактор
— После вчерашней грозы изображение стало ярче и отчетливее, чем обычно.
— Тем лучше для наших киносъемок, — ответил Баллье, пропуская начало пленки через грейфер. — Ну вот, сейчас один пробный кадр, а потом, я считаю, можно и начать.
Теперь Баллье и Петер могли присесть к экрану. На экране профессор Тербовен вместе с Нево стоял у походного столика, на котором была расстелена белая карта — видимо, план древнего города. Они что-то обсуждали, и профессор неоднократно показывал на карту. Рабочие-туземцы находились метрах в двадцати позади них и старались освободить вход к большому зданию.
Через некоторое время Баллье повернулся к сидевшему рядом с ним Петеру Тербовену.
— Вы знаете, господин Тербовен, мне непонятно, зачем ваш отец вообще организовал эту экспедицию! Он сделал изобретение, которое превосходит все то, что я до сих пор считал возможным, и бросил работу на произвол судьбы, подверг себя трудностям и опасностям, подстерегающим любую экспедицию в тропиках! Разве ваш отец был к тому же археологом?
Петер задумчиво смотрел на экран.
— И да, и нет, дорогой Баллье! Конечно, мой отец по профессии физик. — Петер поднял голову и посмотрел на коллегу, с интересом слушавшего его. — Но он не только физик. Его знания обширны — особенно в области истории и политики. Он часто говаривал, что история фальсифицирована, считал, что историки необъективно изучили историю, ибо всегда находились в плену взглядов своего сословия, своего класса, своего времени.
Петер замолчал и задумчиво посмотрел на экран. Потом заговорил снова:
— Да-а, и вот ему удалось изобретение, с помощью которого он смог заглянуть в прошлое. Можете себе представить, что это значило для моего отца! Аппарат нужно было усовершенствовать. В нем было много недоделок.
Теперь, в час, когда они сидели перед экраном и ожидали, что в ближайшее время станут свидетелями загадочных обстоятельств, приведших к исчезновению его отца, Петера так и подмывало рассказать все о профессоре и его изобретении.
— А однажды, неизвестно откуда, появился этот д-р Нево. Мой отец нашел в нем хорошего специалиста и, в конце концов, поручил ему все технические усовершенствования, которые он уже разработал теоретически. То, что мой отец видел на экране, все больше притягивало его к себе. И он начал планировать экспедицию в Мексику, чтобы заняться там раскопками городов древних индейцев. В своем изобретении он всегда видел лишь средство,
В этот момент экран показал, что профессор отправился куда-то через город. Нево исчез в палатке.
Петер уменьшил масштаб, чтобы одновременно наблюдать и за профессором, пробиравшимся все дальше через руины, и за ассистентом.
— Он снова возвращается к стене, у которой работал вчера, — сказал Роньяр.
Редактор оказался прав. Перед темным отверстием в стене профессор остановился. У обломка камня все еще стояли кирка и лопата.
Вдруг Хофстраат вскрикнул:
— Смотрите, Нево!
Осторожно оглядываясь, ассистент вышел из палатки через запасный вход.
Пригнувшись к земле, Нево, под защитой буйно разросшегося кустарника, очень медленно пробирался по краю города руин, описывая таким образом большой полукруг.
Между тем, он все приближался к профессору, который уже принялся расширять отверстие в стене.
Наконец Нево оказался в нескольких шагах от профессора. Профессор продолжал спокойно работать.
Все сидящие перед телевизором поняли: сейчас произойдет страшное. Петер слышал биение своего сердца. Он судорожно сглотнул слюну.
Баллье дал знак студенту. Послышалось тихое жужжание кинокамеры.
Нево, пригнувшись, подкрадывался все ближе и ближе.
Петер вскочил.
И в этот момент Нево одним прыжком подскочил к профессору и изо всех сил ударил его палкой. Тот пошатнулся и безжизненно рухнул на землю.
Нево склонился над профессором и некоторое время смотрел ему в лицо. Потом схватил кирку и с лихорадочной быстротой начал расширять уже имевшееся отверстие между стеной и горкой щебня. В короткое время он углубил отверстие настолько, что в него можно было уложить безжизненное тело.
Он снова засыпал яму, прислонил кирку и лопату к стене и исчез в кустах.
У Петера все поплыло перед глазами, и он прижал свои кулаки к покрытой белым лаком стальной поверхности аппарата.
Баллье уже хотел было дать знак выключить кинокамеру, но возглас Роньяра заставил всех снова поднять глаза.
Что это? Из густого кустарника, росшего рядом с кучей щебня, где произошло убийство, показалась голова индейца. Бесшумно извиваясь, словно змея, он приблизился к этому месту. Он двигался так ловко, что не шевельнулась ни одна ветка. Потом остановился и прислушался — словно зверь, проверяющий, не грозит ли ему опасность.
Наконец он нагнулся над расщелиной, куда убийца закопал свою жертву, и начал рыть землю. С невероятной быстротой он снова вытянул из ямы тело, нагнулся над ним и затаил дыхание. Так прошло несколько секунд. Потом индеец вдруг схватил лопату и быстро забросал яму щебнем. Взвалив на плечи безжизненное тело, он, не медля ни секунды, исчез с ним в лесу. Только кирка и лопата одиноко стояли у стены древних городских ворот в солнечном свете жаркого мексиканского неба.