Звёзды за спиной Юны
Шрифт:
Вспоминалось поле — Юна тащила Кайла сквозь колосья. Потом — хижина и пряные отвары, которые вливали силы в ослабевшее тело. Девушка уходила на день, а он вздрагивал, когда слышал малейший скрип — всё ждал, вот Юна откроет калитку, вот войдёт в дверь. Кайл влюбился раньше, чем стал на ноги. И понял, что его сердце разбито, прежде, чем Юна показала колодец и подземное озеро. Это была первая прогулка в её сумасшедшие неправильные миры.
Они долго спускались по выступавшим из камня петлям корней; ползняки, облепившие стены колодца, слабо мерцали, не давая погрузиться
Юна легко прыгнула в то, что казалось водой, но было лишь дымкой тумана. Кайл — следом. Они приземлились перед знакомой хижиной. Только здесь из окон росла буйная зелень, уходя корнями наверх. Причудливо сплетаясь, корни занимали всё небо, оставляя мерцающий призрачным светом кружок — дно колодца.
Там, где наверху стоял колодец, внизу было озеро. В нём слабо плескались маруны. Кайл протянул руку, без труда поймал рыбу. Но под взглядом Юны выпустил в пруд. Она не любила, когда кому-то причиняют боль. Может, потому что сама придумала этот колодец, и пруд, и рыб… Кайл не нарушал её правило — ловил марунов раз в луну, когда те всплывали умирать после нереста.
И таких мест рядом с хижиной была уйма. За поленницей открывался вход в сосновый лес с гладью моря вдалеке. Каморка погреба выводила в мрачный лабиринт с невидимым рыкающим зверем. Чердак служил дверью в перевёрнутую башню, повисшую высоко в облаках.
Юна звала за собой, но Кайл редко соглашался на путешествия, чаще отсиживался дома, а если и выбирался, то поохотиться. Девушка расстраивалась и днями молчала. Но Кайл ничего не мог поделать — он не хотел гулять по абсурдным мирам, и если б умел, закрыл бы навсегда не к месту открывшиеся входы и выходы.
Однажды, когда Юна обернулась попрощаться, он заметил за её спиной светящиеся шары, и лишь потом понял, что неимоверно близко увидел звёзды! Юна шагнула за край, а Кайлу тогда показалось, что девушка упала в пропасть, и ничто её не спасёт. Ту пропасть, что он ненавидел. Которая разделяла их.
Хижина Юны стояла на отшибе. В деревне девушку не любили, кричали вслед проклятья, лили под ноги помои — однако близко не подходили — чуяли чужака и боялись. Кайл неизменно вышагивал рядом с Юной и гадал, когда ему придётся взять в руки палку и начать отгонять разъярённую толпу.
Но нет-нет и беда загоняла соседей в Юнину хижину. Кайл видел, как девушка сжималась при виде гостей и каким резким становился её взгляд, но она ни разу не отказала в помощи. Будь то неурожай, поиски пропавшего ребёнка, сильная хворь. Кайл не мог этого понять и злился пуще прежнего…
Он миновал поля, вошёл в редкий лесок и направился к местам, где расставил силки.
Кайл осматривал одну петлю за другой — всё нетронуто. Он задрал голову, прислушался. Ни шороха от взмаха крыла, ни чёрно-белых птиц в небе. Лес был пуст, тарлаи исчезли.
Обескураженный Кайл добрался до конца просеки, свернул на тропинку в обход леска. За ним следом плелась тишина. Стоит ли искать объяснение ещё одной странности и без того чудных Юниных миров?
Кайл
Он опасливо огляделся. Никогда раньше не заходил дальше леска — не было надобности. Но за леском тянулись такие же пшеничные поля, вдалеке торчал одинокий холм.
Расстроенный неудачей с тарлаями, Кайл не спешил возвращаться к Юне. Надо немного успокоиться. Он вздохнул и направился к холму.
Путь оказался неблизким. Поля всё не заканчивались, от размеренной ходьбы клонило в сон, ноги заплетались — так было, пока он не заприметил дом на вершине холма. Небольшой аккуратный домик с низким забором и соломенной крышей очень походил на Юнину хижину. С каждым шагом Кайл узнавал всё больше мелочей. Луну назад он перестилал прохудившуюся крышу — справа виднелась полоска светлой соломы. Слева торчало пугало, Кайл никак не мог решить, кого оно отпугивает больше — ворон или людей. Пугало напоминало остановленного в движении человека и выглядело жутко. У соломенной крыши лестница. Именно так Кайл её выставил часа два назад…
Он топтался у порога, не решаясь войти в дом. Хотелось повернуть обратно и навсегда забыть о двоящейся хижине. Но нет, он узнает правду! Кайл хмыкнул: с каких это пор он стал любознательным? И вдруг понял: в прошлой забытой жизни так было всегда.
Наконец он толкнул дверь. Всё выглядело знакомо, но тут не было Юны, и Кайл пока не мог понять, хорошо это или плохо. Дерево стен казалось темнее, старее, скамьи и стол — тоже потемневшие, давно не скобленные, печь стояла в другом углу. Крышка сундука откинута. Кто-то уходил в спешке?
Кайл подошёл ближе, с интересом заглянул вовнутрь. Вместо Юниных платьев и пары его рубах в сундуке лежал камзол из дорогой чёрной ткани с позолоченной оторочкой и нашивкой на груди в виде звезды. Кайл погладил звезду — по ободу были вышиты буквы. И даже не пытаясь разобрать надпись, он и так понял, что прочитает: «Королевское научное общество».
Память вернулась болезненной вспышкой.
Он выпустил из рук камзол, вышел во двор. Солнце и не думало садиться. Порыв ветра качнул руку пугала — тряпичный человек будто поздоровался с Кайлом. Тот кивнул, опустился на землю рядом с поленницей. Спина упёрлась в полукружья шершавых стволов.
Кайл идёт за ней по лесной просеке.
Голова гудит после утренней работы — он провёл оптические эксперименты и пришёл к любопытным выводам. Нужен час на прогулку и отдых, потом он повторит эксперимент и сделает записи. За это лето в деревне он закончит манускрипт по естествознанию и с чистой совестью вернётся в город — к интригам общества и студиозам.
Но девушка впереди не даёт расслабиться. Её волосы ахроматичны — крупные тёмные пряди чередуются с выгоревшими русыми, точно клавиши органа. Хотя сегодня он кое-что понял про белый цвет, и это делает волосы девушки вершиной гармонии и наполненности.