Звезды зовут (Сборник рассказов)

Брэдбери Рэй Дуглас

Ужин — в полшестого, а потом с шести до десяти он будет слушать радиопередачи с Земли — пару комиков с их плоскими шутками, и безголосого певца, и выпуски последних новостей, а в полночь передача завершится гимном Объединенных Наций.

А потом?

Ему стало нехорошо.

До рассвета я буду играть в солитер, подумал он. Сяду и стану пить горячий черный кофе и играть в солитер без жульничества, до самого рассвета. «Хо-хо», — подумал он.

"Ты что-то сказал?", — спросил он себя.

"Я

сказал: «Ха-ха», — ответил он. — Рано или поздно ты должен будешь уснуть".

"У меня сна — ни в одном глазу", — сказал он.

"Лжец", — парировал он, наслаждаясь разговором с самим собой.

"Я себя прекрасно чувствую", — сказал он.

"Лицемер", — возразил он себе.

"Я не боюсь ночи, сна и вообще ничего не боюсь", — сказал он.

"Очень забавно", — сказал он.

Он почувствовал себя плохо. Ему захотелось спать. И чем больше он боялся уснуть, тем больше хотел лечь, закрыть глаза и свернуться в клубочек.

"Со всеми удобствами?", — спросил его иронический собеседник.

"Вот сейчас я пойду погулять и осмотрю скалы и геологические обнажения и буду думать о том, как хорошо быть живым", — сказал он.

"О господи, — вскричал собеседник. — Тоже мне, Уильям Сароян!"

Все так и будет, подумал он, может быть, один день, может быть, одну ночь, а как насчет следующей ночи, и следующей? Сможешь ты бодрствовать все это время, все шесть ночей? Пока не придет спасательный корабль? Хватит у тебя пороху, хватит у тебя силы?

Ответа не было.

Чего ты боишься? Я не знаю. Этих голосов. Этих звуков. Но ведь они не могут повредить тебе, не так ли?

Могут. Когда-нибудь с ними придется столкнуться…

А нужно ли? Возьми себя в руки, старина. Стисни зубы, и вся эта чертовщина сгинет.

Он сидел на жесткой земле и чувствовал себя так, словно плакал навзрыд. Он чувствовал себя так, как если бы жизнь была кончена и он вступал в новый и неизведанный мир. Это было как в теплый, солнечный, но обманчивый день, когда чувствуешь себя хорошо, — в такой день можно или ловить рыбу, или рвать цветы, или целовать женщину, или еще что-нибудь делать. Но в разгаре чудесного дня что ждет тебя?

Смерть.

Ну, вряд ли это.

Смерть, настаивал он.

Он лег и закрыл глаза. Он устал от этой путаницы. Отлично, подумал он, если ты — смерть, приди и забери меня. Я хочу понять, что означает эта дьявольская чепуха.

И смерть пришла.

"Ээээээээ", — сказал голос.

"Да, я это понимаю, — сказал Леонард Сейл. — Ну а что еще?"

"Ааааааах", — произнес голос.

"И это я понимаю", — раздраженно ответил Леонард Сейл. Он похолодел. Его рот искривила дикая гримаса.

"Я — Тилле из Раталара, Убийца Людей!"

"Я —

Иорр из Вендилло, Истребитель Неверных!"

"Что это за планета?" — спросил Леонард Сейл, пытаясь побороть страх.

"Когда-то она была могучей", — ответил Тилле из Раталара.

"Когда-то место битв", — ответил Иорр из Вендилло.

"Теперь мертвая", — сказал Тилле.

"Теперь безмолвная", — сказал Иорр.

"Но вот пришел ты", — сказал Тилле.

"Чтобы снова дать нам жизнь", — сказал Иорр.

"Вы умерли, — настаивал Леонард Сейл, весь — корчащаяся плоть. — Вы ничто, вы просто ветер".

"Мы будем жить с твоей помощью".

"И сражаться благодаря тебе".

"Так вот в чем дело, — подумал Леонард Сейл. — Я должен стать полем боя, так?.. А вы — друзья?".

"Враги!" — закричал Иорр.

"Лютые враги!" — закричал Тилле.

Леонард страдальчески улыбнулся. Ему было очень плохо. "Сколько же вы ждали?", — спросил он.

"А сколько длится время?"

"Десять тысяч лет?"

"Может быть".

"Десять миллионов лет?"

"Возможно".

"Кто вы? — спросил он. — Мысли, духи, призраки?"

"Все это — и даже больше".

"Разумы?"

"Вот именно".

"Как вам удалось выжить?"

"Ээээээээ", — пел хор, далеко-далеко.

"Ааааааах", — пела другая армия в ожидании битвы.

"Когда-то это была плодородная страна, богатая планета. На ней жили два народа, две сильные нации, а во главе их стояли два сильных человека. Я, Иорр, и он, тот, что зовет себя Тилле. И планета пришла в упадок, и наступило небытие. Народы и армии все слабели и слабели в ходе великой войны, длившейся пять тысяч лет. Мы долго жили и долго любили, пили много, спали много и много сражались. И когда планета умерла, наши тела ссохлись, и только со временем наука помогла нам выжить".

"Выжить, — удивился Леонард Сейл. — Но от вас ничего не осталось".

"Наш разум, глупец, наш разум! Чего стоит тело без разума?"

"А разум без тела? — рассмеялся Леонард Сейл. — Я нашел вас здесь. Признайтесь — это я нашел вас!"

"Точно, — сказал резкий голос. — Одно бесполезно без другого. Но выжить — это и значит выжить, пусть даже бессознательно. С помощью науки, с помощью чуда разумы наших народов выжили".

"Только разум — без чувства, без глаз, ушей, без осязания, обоняния и прочих ощущений?"

"Да, без всего этого. Мы были просто нереальностью, паром. Долгое время. До сегодняшнего дня".