Звезды зовут (Сборник рассказов)
Шрифт:
Нард продолжал улыбаться.
— Расстояние — это несложно. Мы можем запустить вас в гиперпространство и придать вам скорость, бесконечно превышающую скорость света. Труднее узнать, куда вас направить. Космос так велик…
— Нам ли этого не знать, — прошептал Грэхем, но Сарл решительно продолжал:
— Нам не удастся вернуться домой. Как вы сможете среди бесчисленного множества солнц, затерянных в космосе, найти наше Солнце? Отсюда оно может быть совершенно не видно.
— Пойдемте, — сказал Нард. — Посмотрим.
Город возвышался над ними, погруженный в мечты.
Нард подвел их к двери, за которой открывался туннель. Они шли, поворачивая то в одну, то в другую сторону; огни загорались при их приближении и гасли позади.
— Все это построил мой народ, — с гордостью сказал Нард.
Они пришли в огромный зал. Вокруг мерцали огоньки. В глубине зала, ряд за рядом, стояли похожие на столы пульты с мириадами крохотных кнопок.
— Посмотрим, можно ли узнать, куда вас отправить.
Сарл повернулся к нему.
— Вы понимаете, что говорите? По-вашему, тут решена задача многих тел. Это же невозможно…
Грэхем знал, что дома, на Земле, астрономы и математики все еще бьются, пытаясь найти общее решение задачи трех тел. Математики знают, что ответ существует, — ведь эта задача решена самой природой, — но они до сих пор не нашли такого решения, несмотря на настойчивые поиски. А сделав это, они смогли бы решить одну из самых важных проблем в Солнечной системе — рассчитать траекторию более чем двух тел.
— Мои предки нашли путь к решению задачи трех тел — и более чем трех. Потом, чтобы облегчить ее практическое решение, они построили машину, которая работала за них. Они знали толк в этом деле — в том, как строить машины, — добавил он.
Сарл глубоко вздохнул.
— Эти ваши предки, надо думать, были великим народом.
— Может быть. Сейчас, так много лет спустя, об этом трудно судить. Во всяком случае, они были честолюбивы… А теперь дайте мне, пожалуйста, кое-какие сведения о вашей Солнечной системе. Я не знаю, учли наши предки все ее параметры или нет — если они вообще ее зарегистрировали, — но они, вероятно, знали о вашем Солнце и ввели данные о нем в свою машину. Если это большая звезда, то они их учли, иначе решение задачи было бы неправильным.
— Какие вам нужны сведения?
— Во-первых, масса. Во-вторых, излучение. Это основные условия задачи, и они особенно важны, если речь идет об очень большом промежутке времени, потому что излучение и масса постепенно убывают. Время, время… — Нард в растерянности умолк. — Чуть не забыл, — извинился он. — Этой машиной очень долго не пользовались.
Он показал на конструкцию, терявшуюся в тени зала, и взялся за рычаг. Огромная ферма над ними пришла в движение. Грэхем и Сарл не отрывали от нее взгляда.
— Видите ли, — объяснил Нард, — это крохотная модель известной нам Вселенной. Но ею не пользовались несколько тысяч лет, а время должно быть приведено к нынешнему моменту. Если мы не скорректируем данные, приняв во внимание эти несколько тысячелетий, машина не найдет вашего Солнца. Люди, построившие ее, взяли за исходную точку произвольное место в пространстве и провели воображаемые линии, разделявшие
— Как это возможно? — спросил Сарл.
Нард объяснил. Колебания и интерференция колебаний, энергия и отрицательные энергетические уровни… Грэхем смотрел, как поворачивается ферма над их головами. Он не слушал. А Нард, оперируя самыми примитивными понятиями, старался объяснить то, что было под силу понять лишь математику. Грэхем все смотрел, как поворачивается ферма.
Она остановилась.
— Дошла до нашего времени, — сказал Нард. Он пошел вдоль панелей, нажимая на кнопки, вводя в машину сведения, которые сообщил ему Сарл. Потом взялся за рубильник. Свет погас…
Грэхем услыхал в темноте собственный крик. Непроизвольным движением он выхватил позитронный пистолет.
На черном экране перед ними возникло крохотное солнце — добела раскаленное пылающее солнце. Какую-то секунду казалось, что оно похоже на… и в эту секунду дикая надежда пробудилась в сердце Грэхема, но потом он заметил три маленькие светлые точки, двигавшиеся вокруг большой, и понял, что это не его Солнце…
— Нет, — услышал он в темноте шепот Сарла. — Это не наша система.
— Проверим близкие к ней, — ответил Нард, поворачивая ручки управления.
Другое солнце появилось на черно-бархатном экране, чем-то похожем на космическую пустоту. Может быть, это и был космос: люди, построившую такую машину, могли добиться всего. Но и это солнце оказалось незнакомым — у него не было планет. Сарл что-то прошептал в темноте, Нард шепотом ответил ему, и появилось еще одно солнце, но и у него планет не было. И Грэхем понял, каково это, когда надежда в тебе умирает. Земля — смеющаяся мать-Земля… я не вернусь к тебе… никогда… никогда…
Снова шепот, снова пылающие светлые точки… Грэхем понял, что Нард озадачен и растерян, и подумал: почему бы Нарду не просмотреть все солнца, сколько их есть во Вселенной — так они обязательно добрались бы до нужного. Но он знал, что у них лишь одна жизнь, а строили эту машину и вводили в нее солнца бесконечные ряды поколений. Чтобы показать все солнца, понадобилось бы… неизвестно сколько лет. Ведь звезд так много.
Нард вздохнул, свет зажегся снова, и Грэхем понял, что Нард сдался. Почему он должен тратить всю свою жизнь на то, чтобы помочь двум чужеземцам вернуться домой?
Но Нард снова заговорил с Сарлом, стал расспрашивать его об искривленном пространстве и о том, как оно действует. В глазах его было какое-то странное недоумение. А потом в них загорелось яркое пламя, а свет в зале погас…
Грэхем почувствовал, как ферма над ними снова пришла в движение — время снова менялось, и передвигались конструкции, управлявшие движением солнц. Прошло много минут. Он нетерпеливо пошевельнулся, и Нард шепнул ему, чтобы он ждал спокойно. Минуты выросли в часы, а время все еще менялось. И в этом огромном зале вдруг сделалось очень одиноко.