Звон листвы, шелест листвы
Шрифт:
– Этот цветок… Я хочу, чтобы ты увезла его отсюда… Сохранила.
– Айви…
Она принимает розу, слегка краснея и пряча глаза за темной челкой.
– Ты же знаешь, - говорит она, - вывозят лишь наиболее энергетически важные культуры… Святой Вэлдон! У тебя все руки исколоты! А колючки в засохшей крови…
– Ерунда, Селин. Это я чинил… Пообещай, что позаботишься о нем. Это не просто цветок, это память, символ. Нашего сада.
Она смотрит на меня удивленно и застенчиво одновременно. И снова опускает взгляд.
– Все так не вовремя. Я должна быть на погрузке, ты – со своим отрядом…
–
– Обещаю, Айви… И ты обещай. Что вернешься.
Последние слова она произносит, глядя в глаза. Никогда не забуду ее взгляда, ее глаз. Серых. Как тающий лед. Как пасмурное небо. Как сталь звенящей листвы…
– Я обязательно вернусь…
И ухожу. Меня правда ждут. Братья-хранители, я виноват перед ними.
– Айви, подожди! – кричит Селин.
Медленно оборачиваюсь, чуть сбавив шаг.
– Я как-то читала... Когда-то люди дарили друг другу живые цветы, живые как те, за периметром… Ты веришь в это?
Толпа поглощает меня. Уносит прочь…
Я словно потерял волю, человеческий поток легко уносит меня далеко. Мысленно я еще там, с Селин, держу ее за руку и говорю то главное, что так и не смог сказать.
Но она поняла. Она все поняла…
Как-то не думая, двигаясь автоматически, я пробиваюсь к внешнему периметру сада. Туда, где должны находиться другие хранители. Так и есть, они по очереди садятся в боевой вездеход, стоящий на восьми колесах у колючей проволоки. Командир замечает меня, когда я подхожу ближе. Он не произносит ни слова, лишь на миг обжигает злобным негодующим взглядом. Всего на миг, затем спокойно говорит, хлопая меня по плечу:
– Давай, Айвен, мы ждали тебя.
Занимаю свое место в металлической утробе машины. Нас семеро, вместе с командиром. Разумеется, он и садится за штурвал вездехода. Грегор, даже с загипсованной рукой, лучший оператор орудийной башенки на крыше. Его место у пульта управления огнем. Я, Верз и Керк, Ник и Эскель занимаем сиденья вдоль стенок кабины и пристегиваемся ремнями. Наше время настанет, когда прозвучит соответствующий сигнал и автоматически откроются боковые бойницы… Нас семеро, но сидений в кабине гораздо больше. Пустое место слева от меня раньше всегда занимал Стефан. На широком подлокотнике вырезана ножом буква «S». Дальше были сидения Ламберта и Фредерика. Справа – Курта, Микаэля…
Мы отомстим за вас, братья. Отомстим.
– Обстановка следующая, - поворачивается к нам командир, - вертушки всех и вся за раз не унесут. Будет несколько рейсов туда и обратно. Мы улетим последними, заехав в вертухи по аппарелям. На все это уйдет больше десяти часов. Сад и весь его персонал сейчас уязвимы как никогда. Поэтому теперь мы будем патрулировать периметр не внутри, а снаружи. По ту сторону сада уже вовсю катается отряд из Гарден-22. Пока спокойно.
Взревев и качнувшись на амортизаторах, машина трогается вперед. Чувствую, как вибрирует сиденье подо мной. Обзорные дисплеи находятся у Грегора и командира, но по пошатыванию кабины я угадываю, как мы съезжаем по наклонной дорожке к воротам. Минуем по ухабам огнеметные вышки. И тихо двигаемся по ровному мягкому грунту.
Все, мы вне периметра. Стальную створку бойницы пока не открываю, и так известно, что снаружи. Черная пустошь, кольцо выжженной и отравленной
– Пока чисто, - говорит Грегор, осматривая местность в перископический прицел.
Сквозь рычание двигателей слышится рокот улетающих вертолетов. Первая партия уходит… Тройка вертолетов да один или два вездехода на каждый сад. Как мало у нас осталось от того, чем обладали наши предки. Были времена, когда наши машины владели небом и землей. Водными просторами и даже ближним космосом. Это было задолго до войны, задолго до открытий великого Эрика Вэлдона… Непроизвольно моя рука тянется под бронежилет, где в кармане комбинезона прячется книга...
– Ну-ну, малыш, читай дальше, - оживает в памяти голос доктора.
– Эммм… искусственные клетки на ме… металлической основе. С добавками фосфора и кис-ло-ро-да. Способные к ме-та-бо-лиз-му и реге… рене… регарац…
– Регенерации.
– Точно! А что это?
– В школе, когда выздоровеешь, тебе все подробно объяснят. Это пропусти, следующий абзац.
– …Аналог молекул ДНК… Ой, не тут… Профессор Вэлдон спас весь мир от продоволь… ственного и энергетического кри… кирзиса…
– Кризиса. К примеру, это то, что у тебя сейчас с рукой. Ясно?
– Нет.
– Ладно, давай дальше.
– Дядя Док, я устал. Давай лучше сказку. Ту, про энтов. Которые как дендроиды, только хорошие, добрые. Или про башню и алые розы, которые поют.
– Нельзя одни сказки читать. Да и не сказки это, а уцелевшие отрывки великих вещей из глубокого прошлого. Авторы, к сожалению, неизвестны.
– А почему?
– Давно они жили, тысячи лет назад. Историки сейчас такое не выясняют, всем безразлично. Один я, пожалуй, стараюсь сберечь древние записи. И ты тоже сбережешь! Слышишь меня, шкет? Зачем я тебе книгу подарил, а?
– Ладно, дядя Док… Давай все же почитаем про энтов! Или про башню с розами!
– Ох, Айвен-Айвен…
Машина дергается на рытвинах. По времени, мы должны уже были проехать вокруг сада половину маршрута. Время? И правда – прошел целый час. А мне казалось, воспоминания завладели мной лишь на пару минут. Эх, время. Как сильно его течение зависит от нас самих. И каждый коротает его по-своему. Вот, например, Верз и Эскель уже задремали. Нервы у них, стальные, как кедровые ветви. Не то, что у меня. Грегор ворчит о том, почему ему не позволили взять его пулемет, а всучили дрянной лазерник.
Внезапно ворчание сменяется серьезным тоном:
– Вижу противника, - докладывает Грегор, - дендроид-эспер, средней величины. Два километра на запад.
– Двигается к нам? – спрашивает настороженно командир.
– Нет, на восток.
– Не стрелять, пусть валит. Не будем их провоцировать.
И время тянется дальше. Медленно, в ритме капель пота, стекающих по лицу, по шее, за воротник. Это полдень так сильно разогрел стенки машины. Стенки из неживого металла. Он не дышит, не впитывает свет, обращая его энергию. А просто нагревается… Спустя полчаса уставшего Грегора сменяет Керк.