Звоночек 2
Шрифт:
— Господин Мессер восхищён вашим мужеством и принимает условия, — перевела Анна слова австрийца, сказанные после короткого раздумья. — Бой состоится завтра в одиннадцать часов дня на лужайке перед главным корпусом пансионата.
Вот зараза неугомонная! Сам напросился! Я не я буду, если не отрихтую тебя, как Бог черепаху.
Эпизод 9
Сегодня воистину хороший день, чтобы умереть! Низкие серые тучи, готовые вот-вот разразиться снегопадом, наводили тоску на окружающий мир и лишали его зимнего очарования. Небольшой морозец, не более трёх-пяти градусов, не мог послужить помехой зевакам, которые невесть какими путями узнали о предстоящем бое. Вот уж не думал, изредка раскланиваясь на прогулках со встречными парочками, что в пансионате может быть столько народу. В ресторане даже на ужин, когда можно было потанцевать под живую музыку,
Доктор Энглер вызвался судить поединок лично, впрочем, это, по идее, должно было свестись к констатации факта, что один из нас спёкся. Тут же, в первом ряду, пользуясь правами моей личной медсестры, присутствовала Анна, моё наказание за грехи. Курт крутился на противоположном конце "арены", одетый в свитер, лыжные штаны и обутый в массивные добротные ботинки. У меня же адреналин буквально кипел в крови и мне было жарко, поэтому я полностью разделся до пояса и скинул обувку, оставшись босиком в одних брезентовых штанах. Зрителей это изрядно развеселило, а мне было приятно ощущать, как пушистый снежок холодит босые ступни. Ещё одним предметом одежды, на котором настоял Энглер, были классические боксёрские перчатки, делающие борьбу крайне затруднительной, поэтому упор следовало делать на ударную технику.
Ассистент Нордена толкнул короткую речь, видимо представляя нас зрителям и подозвал поединщиков на центр, обратившись к каждому на своём языке.
— Пожмите друг другу руки, — что мы и сделали, — начинаете по моему свистку. Условия вам известны. Второй свисток означает прекращение боя. Готовы? Отступите на два шага.
Австриец не семенил, отступил широко. Рассчитывает на длинную дистанцию? Пусть так, мне даже лучше. Энглер свистнул и сознание как бы раздвоилось, одной частью сосредоточившись на движениях тела, а второй, как бы отстранённо, со стороны, оценивая ситуацию в целом. Левша, но это ему против меня мало поможет. Курт пружинисто подпрыгивая и крутя огромными кулачищами, за что я мысленно сразу же обозвал его "наглом", начал быстро сближаться, за что и получил лоукик по внутренней поверхности бедра передней, правой ноги. Больше прыгать не будет. Сменив стойку на левостроннюю я тут же отработал по той же цели, но уже по внешней поверхности. Судя по всему, классический боксёр просто не знал, как этой напасти противодействовать и ноги не берёг, поэтому, когда, стремясь достать меня "двоечкой" напрямую, перенёс центр тяжести на ведущую, левую ногу и оттолкнулся ей от земли, подбитая правая не выдержала массы и он провалился. Совсем немного. Но мне хватило, чтобы провести контратаку поверху, вернувись в "правильную" стойку и чувствительно достав соперника, который немного поплыл. Дальше бил уже только я, сократив дистанцию и обрушив на господина Мессера серию ударов, завершив её захватом за шею и работой коленями в стиле тайского бокса по корпусу и, под конец, по голове соперника. Это был разгром. Австриец упал, а я, отошёл в сторону, решив, что дело сделано. Энглер начал считать, и каково же было моё удивление, когда на "семи" Курт поднялся. Встать-то он встал, даже руки держал, но уже было видно — не боец. Поэтому я, рисуясь, просто зарядил ему классическую "вертушку" в корпус, не став поднимать выше из-за опасения за целость штанов в районе паха, чего никогда не стал бы делать, будь соперник хоть немного в себе. Вот на этот раз действительно всё. Сев на задницу, добрый молодец на секунду завис и медленно, нехотя повалился навзнич. Энглер возвестил окончание боя, который длился от силы минуту-две, а толпа, разочарованно бурча, стала расходиться.
— Я вам безумно признательна, — заявила увязавшаяся за мной Анна, когда я, одевшись, возвращался в свой домик чтобы привести себя в порядок.
— Всегда рад вам угодить, но не понимаю, чем заслужил вашу благодарность, — я старался быть вежливым, несмотря на нерастраченный заряд боевой ярости, который надо было как-то утилизировать.
— Этот Мессер, добиваясь моей руки, мне проходу не давал. Но я не отвечала ему, ведь мне нужен настоящий мужчина. А Мессер — слабак, что вы только что блестяще доказали. Да ещё и ревнивец, он и вызвал вас потому, что ему не понравилось наше с вами общение. Женская интуиция в таких случаях редко подводит, мы, слава Богу, в состоянии отличить ничтожество от настоящего рыцаря.
— А вы, стало быть, моя дама сердца?
— Может быть…
О! Как это было сказано! Так, чтобы не осталось
— Нравится, когда мужчины за вас сражаются?
— Не скрою, это… вдохновляет, — сделав этот более чем прозрачный намёк, Анна вдруг спохватилась и уже строгим тоном, не допускающим возражений, сказала. — Ставлю вас в известность, что доктор Энглер прописал вам расслабляющий массаж перед сном. Чтобы не допускать застоя жидкости в мышцах, из-за которого вы плохо спите. Уверена, вы будете довольны результатом. Ровно в двадцать ноль-ноль я к вам приду, будьте готовы. До вечера!
Она сказала то, что я слышал, или я сейчас яйцами думаю? Пока я тормозил, размышляя над этим архиважным вопросом, медсестра, цокая каблучками, резво удалилась и отказываться, а тем более протестовать было уже поздно. Будьте готовы! Нет, мать вашу! Я не готов! Совершенно! И коли не подготовлюсь, то, лопни мои глаза, если очаровательная Анечка, которую так настойчиво подкладывает под меня мерзкий докторишка, не изнасилует меня сегодня ночью при полном отсутствии сопротивления с моей стороны! Мне срочно нужен план!!!
Эпизод 10
На часах уже двенадцать без пяти! Конечно же, восемь. Но восемь не рифмуется. Кое-кто, наверное в пути! Совсем чуть-чуть осталось. Точность — вежливость королей! А что касается королев, как Анна — то это знак высшего расположения. Оглядев сцену предстоящих событий ещё раз, убедился, что то, что нужно спрятать, спрятано как надо, а то, что должно отвлекать, осталось только включить. Что я и сделал, заведя патефон, поставив пластинку любимого мной Вивальди и ткнув кнопку настольного вентилятора, своим весом соперничавшего с блином от штанги, на ограждение которого я специально прикрепил полоски бумаги, чтобы лопасти, задевая их, давали шелестящий звук. И тот и другой прибор, и ещё кое-что, я купил сегодня, сразу после обеда смотавшись на такси в Вену и истратив кучу денег. Это самое кое-что сейчас было спрятано за дровами, уложенными над камином. На маскировку я потратил почти три часа, выпиливая кусочки поленьев и отгораживая ими кинокамеру от внешнего мира, оставив только амбразуру небольшого объектива. Думаю, в этом мире до таких подстав ещё никто не додумался и если всё будет плохо, то я окажусь папарацци-первопроходцем. Но это так, страховка, а план мой заключался совсем в другом.
Точно в назначенное время раздался стук дверной колотушки и на пороге материализовалась моя эротическая мечта.
— Добрый вечер, господин Любимов.
— Добрый, добрый, дорогая Анна. Прошу, проходите.
Девушка зашла в прихожую и, расстегнув пальто, позволила мне его снять. На этот раз вместо обычного колпака её голову украшала небольшая шляпка, скинув которую она удивила меня сложной причёской в которую были уложены её длинные, тугие волосы.
— Вы не могли бы мне помочь? — девушка без стеснения показала глазами на свои ноги и чуть приподняла правую. Караул! Процедура раздевания в самом разгаре! Я, кажется, покраснел. Я присел, стараясь спрятать лицо, и, поочерёдно, придерживая одной рукой женские ножки, другой расстёгивал пряжки сапожек, снимал их и одевал взамен туфельки. Я держал её за ноги! САМ!
— Вы ждали меня? — вопрос, прозвучавший сверху был произнесён просто обворожительным голосом.
— Конечно! Я ведь был предупреждён, — ответ получился излишне возбуждённый, как не старался я держать себя в руках.
— Хорошо, раздевайтесь и ложитесь на кровать. Хорошо, что доктор Энглер прописал вам спать на щите, нам как раз будет удобно, — двусмысленное "нам", подчёркнутое короткой паузой, чуть было не сорвало мне голову и мне стоило огромного усилия, воздержаться от перехода от слов к делу.
— Прошу вас выйти на пару минут, я позову, когда буду готов.
— Конечно, конечно. И, раз вы стесняетесь, мы можем даже притушить свет.
— Нет!!! Пусть горит! Мне нравится видеть процесс!
— О, как пожелаете, господин Любимов.
Как я пожелаю? Я желаю сквозь землю провалиться и оказаться где-нибудь в Новой Зеландии, подальше отсюда! Что я творю, чёрт возьми?! Анна вышла из комнаты и я, сдёрнув с кровати покрывало, метнулся к "закладке", дёрнув неприметный шнурок включил тумблер пуска кинокамеры и убедился, услышав тихий шелест, который я и старался скрыть посторонними звуками, что она заработала. Скинув одежду, я улёгся на живот, прикрыв задницу полотенцем и позвал медсестру. Стук каблучков возвестил её появление и моей, покрытой шрамами спины, коснулись нежные ручки. Теперь уже никаких слов не требовалось, этот, якобы расслабляющий массаж, действовал абсолютно противоположным образом.