Звоночек 3
Шрифт:
– Товарищ Любимов! Какими судьбами?
Ответить я не успел, так как в этот момент из-за того же угла выскочила ещё одна фигура, которую я узнал сразу. Киров был невысок сам собою и "стукачок" Николаев, хоть и был тщедушен, спрятаться за ним не мог. Встретившись со мной глазами, он запнулся и дёрнулся, чтобы развернуться и убраться восвояси, но вдруг его лицо скривилось в истерической гримасе и он дёрнул из кармана пальто правую руку, выхватывая револьвер.
В "прошлой жизни" мне довелось некоторое время поработать телохранителем и рефлексы, вбитые на тренировках, на которых я лил пот и за совесть, и, в особенности, за страх, чтобы не пролить своей крови, оказались как нельзя кстати. Вырвав Кирова на себя и вправо за протянутую для рукопожатия руку, я заставил
– Ах, ты ж сука!
– как-то растерянно выдавил из себя поднявшийся на ноги Киров. Его бледное лицо в первую секунду выразило растерянность, но потом стало очень жёстким.
– Сильно зацепило?
– спросил у меня Сергей Миронович, некультурно показывая пальцем на почерневшую от крови гимнастёрку.
– Царапина. Повезло. Дай чем связать, - отрывисто ответил я, чувствуя, как меня начинает потряхивать. Вообще, то что я начинаю пугаться, когда всё уже закончилось, в критический момент действуя трезво и расчётливо, я считал одним из главных своих достоинств, но в этот раз отходняк пришёл как-то рано. Давненько у меня такой практики не было. Считай с самой Грузии.
В коридоре послышался топот и из-за поворота выбежал чекист.
– Где тебя носит!?
– Вспылил Киров.
– Забери этого! И врача сюда!! Живо!!!
Ага, полезли из всех щелей на крик. Что-то когда стреляли никто носа не высовывал. Я отрешённо, стараясь успокоиться, смотрел как коридор заполняется народом.
– Пойдём ко мне, там доктора подождёшь, - приобняв за поясницу, подтолкнул меня Киров к своему кабинету.
– Садись, - сказал он, закрывая дверь. Я не заметил, как на столе образовалась бутылка водки и пара стаканов.
– Спасибо, обязан, - ровным голосом сказал Сергей Миронович, налив по половинке, но когда он поднимал стакан, я заметил, что его рука подрагивает.
– Сочтёмся, - мы выпили не закусывая и посидели молча с минуту, пока Киров не спросил.
– И чего он в меня стрелял?
– Мне показалось, что он в меня стрелял...
– хмуро буркнул я.
– Что, повод есть?
– Да, как сказать... Я тут не совсем удачно пошутил, он на меня в милицию донёс, а та отпустила.
– Глупости какие.
– Тоже верно. Да и шёл-то он за тобой, Сергей Миронович, - я поднял глаза и встретился с Кировым взглядом.
– А на меня случайно наткнулся, не ожидал он такого поворота. Охрана твоя, надо сказать, никуда не годится.
– Сам не понимаю, как такое произошло! Всегда со мной, пока в кабинет не войду...
– А именно сегодня, стало быть, накладка?
– Что ты имеешь в виду?
– Бережёного Бог бережёт. Надо связаться с Москвой, с наркомвнуделом Берией. Что-то перестал я местным чекистам доверять.
С разрешения Кирова в кабинет вошёл доктор и наложил мне повязку. Всё это время хозяин сидел молча, а когда эскулап вышел, позвонил напрямую Сталину и коротко изложил
– Мне что, под замком сидеть и дрожать?! У меня в шесть собрание партактива! Мне доклад делать надо!
– Может, оно и к лучшему. Если мы имеем дело не с одиночкой, а с чем-то более серьёзным, лучше находиться на виду. Чтобы не сказали потом, что Сергей Миронович Киров так распереживался, что заперся в кабинете, напился и умер. На людях по-тихому доработать очень и очень трудно, а шуметь - выдать себя, показав, что был заговор.
– Слушай, такое дело. Считай, что личная просьба. Давай во время разбирательства будем придерживаться версии, что стреляли всё-таки в тебя, - осторожно попросил Киров.
– Что, скелеты в шкафу?
– я усмехнулся.
– Будешь должен. Заодно с последствиями моей шутки, из-за которой Николаев распереживался, разобраться поможешь.
– А что там?
– встрепенулся Киров. Я коротко рассказал историю своего похода в кино.
– Дурак ты, - упрекнул меня Сергей Миронович, - Языком мелешь что попало. Но это пережить можно. Поручусь за тебя, что делать.
– Ага, поручишься. И дело быстро решишь, с которым я к тебе пришёл, - с момента покушения прошло уже больше получаса и первый шок прошёл, теперь фамильярное обращение "на ты", казалось мне неуместным, но именно сейчас надо было ковать железо, пока оно горячо.
– Давай после партактива? Времени в обрез. Мне доклад в памяти освежить, тебе переодеться. Сейчас всё организую, - Сергей Миронович поднял телефонную трубку.
Мда, пока оно горячо. Не успел.
Эпизод 9.
Во дворец имени Урицкого, ранее называвшийся Таврическим, мы с секретарём областной парторганизации едва не опоздали. Поспорили из-за водителя, от которого я предпочёл на всякий пожарный случай избавиться, рулить пришлось самому. На партактиве я уверенно, можно сказать даже нагло, занял место в президиуме, слева от Кирова, наплевав на глухое возмущение ленинградских коммунистов. Здесь за позицией своего тела по отношению к "первым лицам" следили не менее ревниво, чем в Москве. Пусть говорят и думают, что хотят, мне главное не заснуть.
Впрочем, собрание оказалось не таким уж и скучным. Линия партии в связи с последним пленумом практически не изменилась, а вот то, как её собирались проводить на Северо-Западе, мне было по-настоящему интересно. Фактически речь зашла о промышленной автаркии района, наиболее рациональном использовании его ресурсов. Киров, ратовавший за всемерное увеличение добычи торфа, отчитался, что в сезон 1934 года его заготовили фрезерным способом с использованием мощных челябинских и харьковских тракторов, а также торфяных комбайнов "Красного Путиловца", чуть ли не в двести раз больше, чем ранее в лучшие годы. На повестку дня был поставлен вопрос о переводе всего коммунального хозяйства с дров и угля на это топливо. Соответственно, лесозаготовительные организации в зимний сезон 34-35 годов следовало полностью переориентировать на экспортную и деловую древесину и увеличить объёмы её добычи, направив туда технику с торфоразработок. Вырученные же от экономии и незапланированных изначально доходов средства, обком намеревался направить на опережающее развитие энергетики района, построив несколько ГРЭС, сжигающих в топках котлов всё тот же торф. Кроме того, в связи с намеченным на будущий год началом разработки карьерным способом железорудных месторождений Карелии и успехами в поисках способа прямого восстановления железа из руды с использованием торфяного синтез-газа, строилась опытно-промышленная установка. Ленинградцы намеревались, в конечном итоге, перевести чёрную металлургию Северо-Запада на местные ресурсы, сделав упор на выплавку качественных электросталей.