Звоночек 4
Шрифт:
Сорок минут спустя мои ожидания полностью оправдались. Хоть я и потерял колею почти сразу, как только сместился от нее в сторону, зато теперь раскрыл ее тайну. Она вовсе не обрывалась, а уходила вниз так, что на фоне лежащей дальше местности получался вот такой обман зрения. Длинная ложбина с очень покатыми склонами протянулась в широтном направлении на несколько километров. Во всяком случае, до остовов сгоревших машин было чуть меньше двух, а дальше я, из-за отсутствия ориентиров, оценивать не мог. Было похоже, будто в стародавние времена с запада прилетел метеорит и оставил на лике Земли морщину, которая потом оплыла и выровнялась, но не стерлась совсем. Сейчас я прилег в самом ее конце, если принять мою космическую гипотезу, там, где небесный посланец потерял последние силы, упершись в грунт,
Отсюда открывался великолепный вид, но поначалу я не заметил ничего, что нарушало бы покой ночной степи. Черные скелеты четырех грузовиков и единственного бронеавтомобиля казались стоящими здесь вечно. Мурашки, пробежавшие по спине к затылку, выбили из головы глупую мысль сократить дистанцию. Вместо этого я решил противника спровоцировать. Дистанция безопасная и путь отхода за пригорок имеется.
Зарядив ракетницу, я выпалил вдоль лощины, тут же откатившись в сторону. Секунд пять-семь ничего не происходило, но потом в мою сторону длинной очередью ударил пулемет. Стрелок, конечно же, меня не видел, пули сыпались на землю с большим недолетом и рассеиванием по направлению. После того, как он смолк, я расслышал и несколько одиночных винтовочных выстрелов, но не увидел их вспышек. Зато место, где сверкала «сварка», я засек точно. Ободренный тем, что дотянуться до меня не смогли, потратил минут сорок на то, чтобы по-пластунски, держась северного ската, по самому краю, сократить дистанцию вдвое.
На самом гребне южного склона был вырыт окоп, то ли совсем без бруствера, то ли так искусно замаскированный. Отсюда, чуть сверху и в хорошую оптику, он воспринимался как короткая горизонтальная черная полоска, которую давала неосвещенная вертикальная внутренняя стенка. Если бы дело было днем, при ярком солнце, я бы, пожалуй, его не рассмотрел бы, но сейчас, на контрасте черного и белого он проявился. Пулемет казался черной точкой на фоне освещенной луной степи и, показалось мне, был установлен слишком высоко. Рядом маячила более светлая голова наблюдателя, явно волновавшегося и то и дело привставшего на секунду повыше, чтобы дальше осмотреть местность. Определившись с характерными демаскирующими признаками, я принялся шарить глазами дальше и вскоре обнаружил в сотне метров ниже по лощине от первого, еще одно пулеметное гнездо. Между ними не было никаких ходов сообщения, но на полпути имелись зачатки фортификационной деятельности в виде щелей. По словам Танаки пулеметов оставалось всего четыре. Я предположил, что два остальных установлены на моем склоне и я их просто не вижу с поверхности земли. Это было вполне логично в случае, если японцы заняли круговую оборону. При этом, я оценил их маленькую хитрость. Лагерь свой они разбили по лощине метров на триста выше места побоища. До ближайшего пулемета от меня было приблизительно шестьсот шагов.
Прислушиваясь и приглядываясь, приготовив на всякий случай бесшумный «носорог», я пролежал на месте еще с полчаса, но не обнаружил никаких признаков разведки. Никто не шел по степи, не полз туда, откуда я стрелял из ракетницы. Скорее всего, пленный самурай не врал и те, кто сидел сейчас у пулеметов, попросту были на это не способны. Что ж, связываться с инвалидами не стоит, коль скоро я могу просто обойти их стороной. Повалявшись для очистки совести еще какое-то время, тем же путем, каким я добрался сюда, вернулся к самолету и со спокойной душой завалился спать, намереваясь с толком использовать оставшиеся пару часов темного времени.
Эпизод 10
— Вы убили их? — встретил меня вопросом пленник, хоть и медленно, но вполне самостоятельно уплетая завтрак.
— Нет. Зачем без нужды? — выразил я свое отношение к проблеме.
Танака кивнул и, больше не обращая на меня внимания, сосредоточился на работе челюстями. Такое отношение к моей персоне меня слегка задело. Я целое утро не появлялся, солнце уже высоко, часов девять утра, а этот даже не забеспокоился, что я сгину и он здесь один останется, как собака на цепи.
— Заканчивай скорей, мне твое место нужно.
— Что делать будете? — настырно «выкнул» мне японец, строго придерживаясь выбранной линии поведения.
— Карету для тебя, не переть же на горбу.
В ответ самурай только кивнул, будто мои
— Все, ваше самурайское величество, карета подана, — подняв японца на руки я положил его на помост. — Извольте обживаться, пока я весточку о своих проделках намалюю.
Сказав это, красной краской из запасов бортмеханика намалевал на бортах фюзеляжа и на отогнутом вниз с одной из плоскостей листе «Мины». Искать растяжки и снимать их я поленился, да и время терять было жать.
— Все бы вам, захребетникам, на горбу у трудового народа выезжать, — проворчал я, берясь за обмотанные бинтами рукоятки тачки и тронул ее с места.
— Мой отец был кузнецом, — отозвался японец.
— Будешь, значит, Танака Кузнецов. Так на могиле твоей и напишу, если вдруг помереть по дороге вздумаешь.
— Если сами меня на этой тележке не растрясете, не умру, — все так же ровно заверил меня самурай.
— Ишь, еще привередничает! Да это лучшая тачка на день пути вокруг! Рессора, пневматик, причем, низкого давления! Вообще, Танака, будешь себя так вести, пристрелю тебя ко всем чертям.
— У нас был договор, — напомнил мне пленник, понизив голос, видимо, приняв угрозу всерьез.
— Конечно, пользуйся тем, что русские всегда договоры соблюдают. Не какие-нибудь там англичашки, которые слово держат, только пока выгодно. Для тех вообще правил никаких не существует. Слыхал про судетский кризис? Помяни мое слово, ни Англия, ни Франция защищать Чехословакию не будут, хотя по договору и должны, гарантии давали.
— Не знаю, о чем вы говорите.
— Не беда, узнаешь еще. Может, своим мозги вправишь, чтоб знали, с кем дело можно иметь. То ли дело русские! Сказал товарищ Сталин, что любой агрессор по шапке получит, значит, так и будет. Ох, и достанется вам сейчас на орехи за все ваши шалости!
— Не говори гоп, пока не перепрыгнешь. Так русская пословица звучит? Еще неизвестно, чья возьмет. Вы только отбиваетесь от ударов доблестной Императорской армии. Обороной же войны не выигрываются.
— Дай срок, прочувствуете, как русские наступают. А то вон гонору сколько, пока вас по роже никто не бил. Утретесь как миленькие. То не беда. У нас и другая пословица есть. За одного битого, двух небитых дают.
— Это только слова. Вы не сможете по Транссибирской магистрали перебросить достаточно войск, чтобы нанести поражение Квантунской армии. И сколько бы вы подкреплений не посылали, из Японии морем они будут прибывать быстрее.