Звонок с неизвестного номера

Литвиновы Анна и Сергей

– Верность для мужчины как клетка для тигра. Она противна его природе.

– Что?!

– Это цитата. Нашел в одной твоей скучной книге.

– Я знаю! Бернард Шоу. Но ты-то, ты! Как можешь так говорить?

– Денис ошибся и хочет все вернуть. А я хочу, чтобы у меня были и мама, и папа. Самые лучшие в мире, – твердо сказал мальчик. – Прости его, пожалуйста, теть-Тань.

– Все, Митя, – сухо сказала Садовникова. – Поехали смотреть тыквы.

* * *

Конечно, Митя ее уговорил. Да Тане, что скрывать, и самой хотелось

увидеть Дениса. Понятно, что она его не простит, но в удовольствии выслушать покаянную речь решила себе не отказывать.

Однако Богатов повел речь совсем о другом.

– Таня, прости, что вмешиваюсь в твои планы. Но на нашем море у меня дело. Надо кое-что выяснить.

– А Митя тебе зачем? – вскипела. – Как юный адъютант? Или приманка?

– Отдушина, – честно признался Денис. – Тяжко одному ехать. У меня отец умер неделю назад. Он в Абрикосовке жил, это поселок недалеко от Криницы.

– Ой. Сочувствую. – Таня поневоле вовлеклась в чужую беду, спросила: – А что случилось?

– Инфаркт. Обычный, дьявол его побери, заурядный инфаркт. Я съездил на похороны и на следующий день сбежал. Не мог там оставаться один. Но места себе не нахожу: почему, почему он ушел так внезапно? Отцу только семьдесят шесть было, не пил, не курил. Предвкушал счастливые перемены.

– Какие?

– Я ему дом собирался купить. О котором он много лет мечтал.

– От сильных эмоций сердце может разорваться, – вставил Митя.

Денис серьезным тоном ответил:

– Согласен. Не зря говорят: «умереть от радости». Но решение о покупке мы приняли месяц назад. А собственно сделка – еще через месяц планировалась. Может быть, что-то другое его поразило, расстроило? До такой степени, что сердце не выдержало?

– Хочешь душу себе потравить, – тихо сказала Таня.

– Попробовать выяснить. А Митя… ты с Митей – очень бы меня поддержали.

Садовникова не удержалась, спросила горько:

– А вообще нормально – просить о поддержке после того, как ты со мной поступил?

– Нет. Но я не могу представить, как поеду туда один. Снова войду в дом, где все вещи отца. Только его самого нет. А ехать обязательно надо.

– Дядя Денис, но зачем? – вмешался в разговор Митя. – Твоего папу что… убили?

Таня сдвинула брови – как можно вести подобные разговоры при ребенке?

Однако Богатов всегда считал: с детьми надо как с равными. Сейчас тоже не отступил от правила. Серьезно ответил:

– Я из врачей душу вытряс. Клянутся: причина смерти естественная. Он умер у себя дома. На кухне. Но у отца, как сегодня выяснилось, имелась в Абрикосовке приятельница. На двадцать пять лет моложе. И она из поселка исчезла. Плюс-минус в день его смерти. Почему, куда отправилась – никто не знает. Причем уехала спешно. Подозрительное совпадение.

– Но что она могла сделать?

– Довести его до инфаркта. Или выдать свое преступление за сердечный приступ.

– А что полиция говорит? – с умным видом спросил Митя.

– Соседи сказали: полиция даже не приезжала, хотя обязаны, если человек дома умер. Но скорая констатировала

смерть от естественных причин, поэтому не утрудились.

Таня и хотела продолжать злиться, но в глазах Дениса столько горя, что слова безжалостные с языка не шли. Пробормотала:

– А деньги на дом – они где были?

– У отца. На счету в банке. Я ему месяц назад перевел.

– И где эти деньги сейчас?

– В том-то и дело, что узнать это невозможно. Тайна вклада.

– Но ты ведь наследник?

– Стану им через шесть месяцев. Тогда и скажут. Если все по закону.

– А как узнать раньше?

– Никак. Только если уголовное дело возбудят. Или нотариус запрос в банк отправит и скажет мне – по дружбе или за денежку.

– Ничего себе! То есть эта решительная дама могла твоего отца убить… деньги украсть… но никто ее даже искать не пытается?

– Не исключаю. Поэтому надо ехать и проверять.

– Твоя Настенька именно так бы и поступила, – все-таки не удержалась от шпильки Садовникова.

– Я умею признавать ошибки. И больше их не совершать, – отозвался Денис.

Митя снова встрял:

– А что с твоей Настенькой, дядь-Денис, случилось? Чего ты бросил ее? Силикон в груди лопнул?

Таня не удержалась от улыбки.

– Она друга предала, – ответил тихо Денис. Уточнил: – Не меня. И давайте больше о ней говорить не будем.

Взглянул жалобно на Садовникову:

– Таня, пожалуйста. Я понимаю, что веду себя как последний подлец. Но поехали вместе, а? Я один просто не выдержу.

* * *

На пляж Полина Матвеевна, как и все местные, ходить не любила, но сын выкрутил руки: «Без свежего видео не приезжай». Смешной он, с недавних времен столичный житель. Полжизни потратил, чтобы из родной Абрикосовки в Москву перебраться, а теперь по морю скучает. Но воля потомка – закон. Придется исполнять просьбу.

Сын, когда изредка навещал родные края, всегда ездил на отдаленный пляж в трех километрах от поселка. Добираться, если без машины, муторно, зато народу поменьше, чем на центральном. Плюс вода чище, музыка не орет и дельфины иногда показывались. Понятно, что видео надо здесь снимать.

Полина Матвеевна дождалась, когда будет солнечный денек, отыскала в шкафу заброшенный купальник и отправилась. Летом, по жаре, пешком сюда тяжко, но по приятной осенней прохладе дотопала с удовольствием. На центральном пляже народу полно, пусть и сентябрь, а здесь красота, тишина. Приезжих почти нет – сплошные знакомые лица. Местный, так сказать, истеблишмент – все на машинах, приезжают освежиться после трудов праведных. Полина Матвеевна и до воды не дошла – то с директором овощебазы поболтать, то с врачихой участковой посплетничать. Пока языком чесала, солнце начало стремительно клониться к закату. Пришлось срочно заканчивать общение, вспоминать, зачем пришла. Подошла вплотную к морю, начала снимать видео. Чтобы обязательно в кадр пирс попал (сколько с него сыном напрыгано) и мыс, за который мальчишки ходили жечь костры и искать клады.