Звучание тишины. Сборник медитативных притч дзэнских мастеров
Шрифт:
Ученики думали, что он шутит, но один из них начал писать.
„Готовы ли вы?“ — спросил Хосин.
„Да, учитель“, — ответил записывающий.
Тогда Хосин продиктовал:
„Я пришел из великолепия
И возвращаюсь в великолепие.
Что это?“
Поэма была на одну строчку короче положенной по обычаю, поэтому ученик сказал: „Учитель, мы не дописали еще одну строчку“.
Хосин с рычанием победившего льва вскричал:
„Каа!“ — и покинул этот мир.
Кто я?
В
Однажды Унто навестил Тандзана, который в это время пил вино, даже к капле которого не должен был прикасаться язык буддистов.
„Приветствую тебя, брат, — сказал ему Тандзан. — Не хочешь ли выпить?“
„Я никогда не пью“, — важно сказал Унто.
„Кто не пьет, тот даже не человек“, — сказал Тандзан.
„Неужели ты считаешь меня нечеловеком только потому, что я не пью отравы? — воскликнул Унто в гневе. — Если я не человек, то кто же я?“
„Будда“, — ответил Тандзан.
Недалеко от Буддизма
Один студент университета во время визита к Гадзану спросил его: „Читал ли ты Библию христиан?“
„Нет. Почитай мне ее“, — ответил Гадзан.
Студент открыл Библию и начал читать из Евангелия от Матфея: „И об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут: не трудятся, не прядут. Но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякое из них. Итак, не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний день сам будет заботиться о своем“.
Гадзан ответил: „Тот, кто произнес эти слова, — просветленный человек“.
Студент продолжал чтение: „Просите, и дано вам будет; ищите и найдете, стучите, и отворят вам. Ибо всякий просящий — получает и ищущий — находит, и стучащемуся — отворяют“.
Гадзан заметил: „Это прекрасно. Тот, кто так сказал, — недалек от буддизма“.
Первый принцип
Когда путник подходит к храму Обаку в Киото, он видит вырезанные над воротами слова: „Первый принцип“.
Буквы необычайно большие, и ценители каллиграфии восхищаются ими как верхом мастерства.
Они были написаны Кодзэном 200 лет тому назад.
Когда Мастер писал их, он изобразил их сначала на бумаге, с которой рабочие, увеличив, перенесли их на дерево. Когда Кодзэн рисовал буквы, с ним работал самоуверенный ученик, который сделал несколько галлонов чернил для письма и никогда не упускал случая покритиковать работу своего мастера.
„Это нехорошо“, — сказал он Кодзэну
Кодзэн терпеливо исписывал один лист за другим, пока не набралось 84 „Первых принципа“, ни один из которых так и не заслужил одобрения ученика.
Однажды, когда молодой человек вышел на несколько минут, Кодзэн подумал: „Вот единственная возможность избежать его строгих глаз“.
И он торопливо написал с умом, свободным от раздражения: „Первый принцип“.
„Это — работа Мастера“, — произнес ученик.
Совет матери
Дзиун, Мастер школы Сингон, был хорошо известным знатоком санскрита в Эру Токугава. Когда он был молод, он читал лекции своим братьям-студентам. Его мать услышала об этом и написала ему письмо:
„Сын, я не думаю, что ты посвятил себя Будде, так как ты хочешь превратиться в ходячую энциклопедию для других. Нет конца фактам и комментариям, славе и почестям. Я хочу, чтобы ты прекратил эти лекции. Укройся в маленьком храме в горах. Посвяти свое время медитации и на этом пути достигни истинного“.
Хлопок одной ладони
Учителем храма Кеннин был Мокурай — Молчащий гром. У него был маленький протеже по имени Тойо, которому было только 12 лет.
Тойо видел, как каждое утро и вечер более старшие ученики приходили в комнату учителя для получения общих инструкций по сан-дзэн или для персонального обучения, при котором задавались коаны для того, чтобы освободить ум от заблуждений.
Тойо тоже захотел выполнять сан-дзэн.
„Подожди немного, — сказал Мокурай, — ты еще молод“.
Но ребенок настаивал, так что учитель, наконец, был вынужден согласиться. Вечером в соответствующее время маленький Тойо подошел к порогу комнаты Мокурая для сан-дзэн.
Он ударил в гонг, чтобы сообщить, что он пришел, три раза поклонился перед дверью в знак уважения, вошел и сел перед учителем в почтительном молчании.
„Ты можешь услышать хлопок двух ладоней, когда они ударяются друг о друга, — сказал Мокурай. — Теперь покажи мне хлопок одной ладони“.
Тойо поклонился и пошел в свою комнату, чтобы рассмотреть эту проблему.
Из окна он услышал музыку гейш.
„Ах, я понял!“ — воскликнул он.
На следующий вечер, когда учитель попросил его показать хлопок одной ладони, Тойо начал играть музыку гейш.
„Нет, нет, — сказал Мокурай, — это никак не подойдет. Это не хлопок одной ладони. Ты совсем не понял его“.
Думая, что музыка будет мешать, Тойо ушел в более спокойное место. Он снова погрузился в медитацию.
„Чем же может быть хлопок одной ладони?“
Он услышал, как капает вода.
„Я понял“, — подумал Тойо.