???????. Тайна золотого времени
Шрифт:
Она горячо молилась, когда неожиданно перед ней предстал мужчина. Лусия не слышала стука в дверь, а слуга, которому было поручено присматривать за девушкой, был крайне смущен, увидев ее на коленях перед распятием.
– Как тебя зовут? – строго спросила она.
– Диего, – ответил замешкавшийся слуга.
– По-моему, прежде чем войти, нужно стучаться. Или вас этому не учили?!
– Я думал, что вам что-то нужно, – просто и добродушно ответил тот.
– Невежа, я буду вынуждена сообщить о вашем поведении капитану!
– Воля ваша, – покорно сказал он и ушел.
Лусия
Отведав всего, Лусия тем не менее чувствовала, что ей чего-то не достает. Она хотела что-нибудь почитать, но будто нарочно в ее покоях не было книг.
Весь день девушка провела в ожидании чего-то необычного, таинственного. Это чувство напомнило ей о тех ощущениях, что согревали в башне родового замка. Но откуда могли взяться мальтийские рыцари, драконы, великаны и гномы, колдуны, эльфы и то, что Франсиско Тенорио называл чепухой и зверством?!
Монотонность бытия разочаровывала, и сельские красоты Севильи с годами перестали волновать воображение. Только в Алькасаре, королевском дворце, ее жизнь заиграла новыми красками. Некая фантасмагория происходила с ней там.
Но сейчас она ощущала нечто большее, гораздо больше того, что было в Алькасаре. Где она?! Это же не дворец, это же не аристократическая столица Испании! Конечно же, здесь не было сеньоров, придворных дам и идальго. Одни скучные матросы, закостенелые и очерствевшие от тяжелой работы. «Вот слуга не понял даже, что возмутило меня», – подумала Лусия и вздохнула.
И все-таки она чего-то ждала. Тревожно-радостно было на душе, будто она уже жила новой жизнью, что будущее ее радужно-желанно. И как подобное чувство могло сочетаться с тревогой за отца, с ее детскими страхами, с тем, из-за чего она не спала ни днем ни ночью?!
Девушка подошла к окну и заглянула за борт. Теперь сине-зеленая вода казалась почти фиолетовой. Солнечные лучи играли на ней последние аккорды. Где-то вдалеке дельфины издавали томительно-сладостные звуки. Они сопровождали корабль, играя в пене кильватерной струи. Потом Лусия залюбовалась стайкой рыбешек, выпрыгивавших из воды.
И внезапно ее стала бить дрожь… Было ощущение, что за ней наблюдают. И она поспешно отошла от окна. Снова стало тревожно на душе. «Что будет с ней? – думала она. – А отец? Неужели он погиб?!». Лусия была одной из тех натур, которые часто болели не потому, что были слабы физически, а потому, что так была устроена их психика. «Отец, где ты? – воскликнула она и судорожно сжала распятие. – Боже Всемогущий! Сделай так, чтобы он остался жив! Но если его нет, забери тогда и мою жизнь… Отче наш… Но да будет не моя, а твоя воля. Аминь».
Помолившись, она снова стала думать. Все-таки их кто-то предал, кто-то, кто знал, что они будут проходить мимо Кадиса. Ведь не могли же пираты напасть на них просто так?! Да, мавры ненавидели испанцев; да,
Лусия подошла к столику, чтобы налить немного воды. И тут только увидела на подносе письмо. Почему она прежде не обратила на него внимание? Письмо было написано на гербовой бумаге чернилами цвета сепии. «О, Боги, ваши чуткие движенья рисуют мир земной во всей красе, но нет прекраснее того, что женщиной зовется… Я жду Вас у себя. Дэвид Мирр», – прочла она. Мелкие витиеватые буквы, изящный поэтический слог…
«Что это? Стихи?! Кто такой Дэвид Мирр?» – подумала Лусия, и щеки ее заалели. Ее обожгло от мысли, что этот красивый почерк и эти стихи могут принадлежать ему… Это он… Да, это он. Первым ее порывом было бежать. Но куда? Вряд ли от самой себя можно куда-то скрыться… Девушка остановилась в нерешительности. Показываться ли ей на палубе или все-таки затаиться в ожидании? Вероятно, сидеть в каюте было бы благоразумнее. Однако желание, говорившее в ней с самого утра, желание вновь увидеть его оказалось сильнее, чем она думала, сильнее ее благоразумия и страха.
Лусия схватилась за дверную позолоченную ручку и… О, Боже!.. От неожиданности она выронила платок, столкнувшись лоб в лоб с «адмиралом», а, вернее, с тем, кого звали Дэвидом Мирром.
Дэвид молча поднял платок. С минуту они смотрели друг на друга… Лусия стояла, пораженная его взглядом… В его взгляде было столько нежности и доброты! Таких глубоких, чистых глаз Лусия не видела даже в Алькасаре. Теперь синева сумерек выдавала волнение капитана. Но, быть может, Лусии это только показалось?!
Дэвид стоял у дверей, как тогда, на квартердеке, все в том же черном камзоле, расшитом серебром, с серебряными пуговицами. Из-под камзола выглядывала шелковая белоснежная рубашка с кружевами. Интересно, сколько он простоял у дверей, прежде чем решился войти? Неожиданно Лусия услышала:
– Разве вы не получали мое письмо?!
Это было сказано так, словно на нее вылили бочку холодной воды. Лусия даже открыла рот от удивления и замотала головой.
Тем временем Дэвид Мирр вошел в каюту и совершенно преобразился. В его вальяжной походке, свободных движениях, горделивой осанке – во всем его облике сквозила решительность. Дух конкистадора – прадеда Лусии – будто ожил в новом теле и в новое время.
Прекрасной девушке, тем более католичке, не пристало обманывать, – строго, назидательным тоном сказал он.
Затем налил вина и подал бокал Лусии.
– Будем знакомы, – сказал он и неожиданно приятно улыбнулся. – Мое имя…, – он немного помолчал, будто о чем-то раздумывая, – Мое имя – Дэвид Мирр, и я – капитан «Овидия» … Кстати, смею заметить, на борту моего корабля нет невеж…
Отказавшись от вина и отпив немного воды, девушка быстро выпалила:
– Простите. Это все так неожиданно… Позвольте и мне представиться. Я – Лусия Вернадес де Сааведра… Мой отец – крупный землевладелец в Севилье, а мать, Мария Вернадес де Сааведра, – урожденная Кордобы.