«...И ад следовал за ним»
Шрифт:
Затем кончились даже негры, и они с Эдди остались совсем одни. Растрескавшийся асфальт уступил место укатанной колее, река скрылась за тростниковыми зарослями, и все предприятие стало казаться бесполезным.
Эдди первым увидел дорогу.
— Готов поспорить, там кто-то живет, — сказал он. — Точно, кто-то живет.
— В таком случае сворачивай. Возможно, у этого человека есть лодка.
В конце концов дорога действительно привела к убогому домишке, кое-как слепленному из выброшенных или выловленных из реки материалов. Крыша крыта рваным рубероидом, повсюду старые
— Добрый день! — окликнул Сэм. — Есть здесь кто живой?
Через какое-то время из домика выглянула старуха. Окинув взглядом мужчину в костюме, сидящего в большом черном «кадиллаке», она исторгла из легких комок липкой слизи и выплюнула его из беззубого рта через растянутые в гротескной гримасе зубы. Пролетев подобно снаряду из 105-миллиметровой гаубицы Сэма, плевок оставил маленькую воронку на пыльной земле, усыпанной ракушками.
— Что вам нужно? — проворчала старуха.
В ее голосе чувствовался французский акцент, точнее, креольская разновидность французского акцента.
— Я хочу поговорить с лодочником.
— Вы ошиблись адресом, мистер. Кто направил вас сюда?
— Мадам, уверяю вас, никто меня сюда не направлял. Я вижу лодку. Следовательно, здесь должен быть лодочник. Если вы ничего не имеете против, я хотел бы с ним поговорить.
— Вы из налоговой?
— Разумеется, нет.
— По-о-лиция? Вы из по-о-лиции?
— Нет, мадам. Я не из ФБР и вообще не представляю государственную власть в любых ее проявлениях.
— Ждите здесь.
Дверь захлопнулась.
— Ну, это хоть что-то, — заметил Сэм, обращаясь к Эдди. — Первое впечатление не слишком благоприятное, но как знать?
Прошло несколько минут. В доме послышался шум, и наконец из него вышел старик. Бронзовый от загара, он был в холщовых штанах и старой, рваной, болтающейся на плечах нижней рубашке. На ногах у него были туфли без шнурков, много лет назад предназначавшиеся для игры в теннис. Между верхом и оторванной подошвой одной туфли торчали босые пальцы ноги. Плечи старика украшала грубая татуировка. Всклокоченные седые волосы торчали в разные стороны, а во рту уцелели почти все зубы. Лицо было покрыто густой сетью морщин и складок, оставленных долгими годами пребывания на ярком солнце.
— Что вам нужно? — оскалившись, спросил старик.
— Лодочник. Вы лодочник?
— Нет, я не лодочник. Так что разворачивайтесь и уезжайте отсюда. Здесь нет никаких лодочников.
— А мне кажется, что вы лодочник.
— Ха. Что вам нужно?
— Лазарь, — окликнула его из дома старуха, — поговори с этим господином, ты меня слышишь? У него есть деньги.
Прищурившись, старик оглядел Сэма с ног до головы.
— Мне нужно подняться вверх по реке. По протокам, вверх по Паскагуле, затем по Яксахатчи. В сосновые заросли. До города, который называется Фивы.
— Ха! Сэр, в Фивы никто не ездит. Там нет никого, кроме
— Насколько мне известно, это город, в котором живут негры, а рядом находится тюрьма. У меня есть дело в Фивах. Я хочу нанять лодку.
— Вы уже везде побывали. Никто не согласился. Поэтому вы в конце концов пришли к старому Лазарю?
— Где я уже был — не имеет никакого значения. Мне нужно, чтобы вы отвезли меня вверх по течению, подождали там час или день, после чего вернули назад, только и всего. За это я готов заплатить столько, сколько вы берете по обычным расценкам, и даже немного больше.
— Миллион долларов. Вы заплатите старому Лазарю миллион долларов?
— Разумеется, нет. Сколько вы обычно получаете за день? Я заплачу вдвое больше.
— Сэр, — шепнул Сэму Эдди, — я бы сначала предложил ему какую-то сумму, а потом поторговался, исходя из нее.
Но Лазарь, опередив его, быстро сказал:
— Проводником в болотах я получаю сто долларов в день.
— Сомневаюсь, чтобы он за всю свою жизнь видел сто долларов, — пробормотал Эдди.
— В таком случае двести долларов. Двести долларов за дорогу туда и обратно.
— Четыреста. Две сотни туда, две сотни обратно. Дорога опасная. Сами понимаете, можно заблудиться в протоках, попасть в зубы аллигатору. Да, сэр, это не шутка. Четыреста.
— Вам не заработать сто долларов и за целый месяц. Соглашайтесь на две сотни, иначе я найду другую лодку.
— Ну хорошо, двести. Двести. Деньги сейчас, и вы возвращаетесь завтра вечером.
— Сейчас я заплачу вам пятьдесят и никуда отсюда не уйду, мы отправимся в путь прямо сейчас. Немедленно.
— Нет, сэр. Дорога предстоит дальняя. Целые сутки, может быть, еще с половиной. Лазарю нужно подготовить лодку.
— Я никуда отсюда не уйду, — решительно заявил Сэм. — Раз уж я здесь, я остаюсь. И это мое последнее слово, сэр.
— О, сумасшедший с Севера. Сумасшедший северянин. Сэр, вы из Нью-Йорка или Бостона?
Сэм в который раз поразился невежеству местных жителей.
Глава 4
Вскоре их поглотило болото, испещренное сетью проток. Если какая-то из них и была главным руслом, Сэм этого не мог определить. Между островками со скрюченными чахлыми деревцами, увитыми плющом, и кочками, поросшими колючим кустарником, извивались десятки рукавов. Хотя до заката было еще далеко, всякое напоминание о солнечном дне скоро исчезло.
Лазарь медленно вел лодку по этому мокрому лабиринту, неуверенно сворачивая в протоки. Двигатель чихал на малых оборотах, пугая Сэма каждый раз, когда пропускал такт или задерживался перед новым вдохом.
— Вы дорогу знаете? — не удержавшись, спросил он.
— Как свои пять пальцев, мистер, — ответил старик, быстро промокший насквозь от пота.
На голову Лазарь водрузил выцветшую голубую кепку, на которой, вероятно, когда-то была эмблема бейсбольной команды, давным-давно стершаяся.