007. Вы живёте только... трижды
Шрифт:
Снегг ухмыльнулся, по-прежнему не отводя взгляда от какой-то видимой только ему картины:
— Понятно, камер с окнами на всех не хватало, поэтому пришлось прорубать окна и на более низких уровнях. Иногда оказывалось, что обещанное окно находится ниже тюремной ватерлинии. Формально условия сделки соблюдены: окно — это забранная решёткой дыра в стене, и никто ведь не обещал, что она обязательно будет находиться выше уровня воды. Заключённые, конечно, поначалу возмущались, что очень нравилось дементорам; они ведь этим питаются… Но дементоры живенько высасывали из заключённых весь негатив вместе с волей к возмущению, а ледяная вода, постоянно хлещущая в камеру, доделывала остальное. Миллисента Багнолд очень любила поступать так с осуждёнными, которые по совокупности деяний заслужили так некстати отменённую смертную казнь.
Джеймс
— Ну-ну, профессор, давайте отвлечёмся от воспоминаний о старых добрых временах. Скажите, а Тот-Кого-Нельзя-Называть, — он знает о технике мозголомки?
— Тёмный Лорд? — слегка отшатнулся зельевар. — Конечно, знает. Только не использует. Он, хоть и сильно изменился после воскрешения, всё-таки не до конца сбрендил и понимает, что если он будет гвоздить мозголомкой направо и налево, кто-нибудь в Мунго, несомненно, обратит внимание на большое количество пациентов с характерными повреждениями разума. А кроме того, пока его положение уязвимо, он не будет стремиться к популярности, поэтому, кроме сторонников, ни с кем не встречается, ни с кем не видится, а если кто-то натыкается на него сам, «Авада кедавра» решает проблему быстро и с гарантией. То есть, он не применяет мозголомку против своих и не применяет её против чужих. Маловероятно, что эта ситуация в ближайшем будущем изменится, так что вам, мистер Поттер, можно не опасаться этой процедуры от Тёмного Лорда.
— А от Дамблдора? — напропалую бухнул Джеймс.
— От профессора Дамблдора, — поправил Снегг, по-прежнему присутствуя в кабинете чисто номинально; его разум витал где-то в другом месте. — Профессор Дамблдор тоже не будет применять мозголомку… Лично. У него, знаете ли, полный штат бесконечно преданных ему учителей… — Снегг встрепенулся. — Так, о чём это я? Мистер Поттер, будьте добры подготовить свою защиту. En garde!
Джеймс мгновенно сосредоточился на картине морского побережья.
— Легилименс!
Суперагент почувствовал себя так, словно на его разум направили мощный пылесос. Воспоминания, в том числе те, о которых Снеггу было совсем необязательно знать, всплывали в глубине души сами собой. Джеймс сосредоточился на морском пейзаже, — он уже и сам сообразил, что чрезмерно давить не стоит; отчаянные усилия в попытке уцепиться за защитную картину как раз и предоставят легилименту ту зацепку, которая позволит ему взломать защиту. Как писал один умный человек, явно не понаслышке знакомый с волшебством, магия — это, фактически, упражнения по осознанному расслаблению [320] .
320
Роберт Асприн, «Удача или миф» (1983).
Однако одно дело — понимать, что от тебя требуется, и совершенно другое — научиться это выполнять. Бонд ощущал, что умиротворяющий морской пейзаж начинает рваться под его мысленным взором, открывая куски воспоминаний…
…И сделал то единственное, что сообразил предпринять, — поднял на самый верх реальное воспоминание, хотя бы приблизительно отвечающее требуемым условиям. Картину, в которой присутствовала морская вода и яркие огни.
Огромный электромагнит тащил прилипшего к нему стальными зубами человека над бассейном, в котором нарезала круги плотоядная акула. Затем улыбающийся Джеймс Бонд хладнокровно нажал кнопку, и человек ухнул в воду. Вода окрасилась кармином [321] .
321
Эпизод из фильма «Шпион, который меня любил» (1977). Джеймс Бонд пытался расправиться с огромным, неустрашимым злодеем по кличке Челюсти. Челюсти убил акулу (это её кровь окрашивала воду кармином) и продолжил ставить Бонду палки в колёса в следующем фильме, «Лунный гонщик».
Давление на разум суперагента пропало. Джеймс проморгался; преподаватель зельеделия стоял перед ним на четвереньках и пытался удержать в себе хотя бы завтрак. Раз уж с полдником, обедом и вторым завтраком не повезло.
— Ну-ну, — Бонд опустился рядом со Снеггом на корточки и утешающе похлопал его по плечу. —
Снегг поднял на юношу затравленные глаза:
— Кто ты?
— Что?! — переспросил Бонд.
— Кто ты? — повторил Северус, садясь на собственные пятки в надежде уйти из-под ладони Бонда. Конечно, рука суперагента осталась на плече преподавателя; большой палец замер точно над нервным узлом.
— Ты не Гарри Поттер, — зашептал Снегг. — Лопух Поттер не мог соблюсти последовательность закладки ингредиентов в котёл, несмотря на то, что эта последовательность была написана перед ним на доске буквами в фут высотой. Поттер был прирождённым Ловцом; он летал так, словно Лили родила его сразу на метле. А ты до сих пор был замечен на метле только один раз, провёл на ней не больше двадцати секунд, сразу после чего схлопотал пожизненную дисквалификацию и был счастлив этому факту, как Сириус Блэк, откопавший заначенную косточку. Поттер был готов пойти в Азкабан за Хагридом. Ты отказался от его уроков. Поттер шагу не мог ступить без твоего приятеля Рона Уизли, он даже факультативные предметы выбирал по принципу «буду ходить с ним вместе, и тогда мне будет не так страшно». Ты записался на предметы, которые Гарри Поттер ненавидел, — типа Чар и Нумерологии, — и, судя по восторженным воплям Флитвика, носящегося с англо-якутским словарём, преуспеваешь в них.
— Профессора Флитвика, — машинально поправил Бонд.
— Для Поттера не было ничего важнее квиддича и факультетских баллов, — продолжил Северус. — Ты проходишь мимо часов с драгоценными камнями каждое утро, но ни разу не удостоил их даже беглого взгляда.
— А камни в часах действительно драгоценные? — заинтересовался суперагент, по-прежнему не убирая руку от болевой точки зельевара.
— Поттера это никогда бы не заинтересовало, — желчно усмехнулся Снегг, скривился и вытер рот носовым платком. — Поттер ни разу не был замечен за любовью к чтению, а ты проштудировал почти всю библиотеку Блэков, постоянно крутишься в школьной библиотке, и по разрешению того же Флитвика прошёл в Запретную Секцию. Поттер никогда не заказывал товары по почте с доставкой, а у тебя редкий день проходит без отправления заказа, и неизвестно, кто живёт по адресам, по которым доставляются заказанные тобой товары. Поттер был хиляком, а ты мало того, что набрал мышечную массу сам, но ещё и помогаешь развиваться другим. Где ты проводишь вечера, Поттер? Как минимум раз в неделю ты с ещё двумя дюжинами учеников растворяешься в воздухе, и в течение нескольких часов никого из вас не может найти даже Пивз!
Бонд, сохраняя спокойное выражение лица с несколько отстранённой, не касающейся глаз улыбкой, лихорадочно просчитывал варианты. Суперагент, верный своим привычкам, заранее присмотрел несколько мест, в которых можно было бы спрятать тело, но он никак не предполагал, что это тело придётся тащить аж из кабинета зельеделия, практически через всю школу.
— Куда ты дел украденные у меня ингредиенты? — зашипел Снегг, глядя юноше прямо в глаза. — И что ты сделал с моей волшебной палочкой, Поттер? Я запомнил ощущения, с которыми ты выкрутил у меня волшебную палочку на кухне Блэков. Именно таким же образом меня лишили палочки, когда кто-то невидимый ограбил мой кабинет. И ведь у тебя есть мантия-невидимка. Бритва Оккама указывает на тебя, вор! А главное — что с тобой делали? Откуда взялась та невыносимая боль, которую я прочувствовал в конце прошлого урока? И что это за существо с железными зубами, которого ты хладнокровно сбросил навстречу неминуемой гибели в воспоминании, которое я выудил из тебя сегодня? Поттер никогда, никогда не видел и уж точно не испытывал ничего подобного!
Снегг перевёл дыхание, снова вытер рот и наклонился поближе к Джеймсу:
— Так кто же ты, тот, кто носит личину Поттера?
Бонд улыбнулся, не обнажая зубов, и сжал пальцы, парализуя руку преподавателя.
— Я тот, кто пришёл уничтожить Тёмного Лорда.
— Это радует, — прошипел Снегг, пытаясь вывернуться из захвата.
— И всех, кто попробует остановить меня на этом пути, — зубы коротко блеснули. Пальцы сжались сильнее.
— Уффф… Я всё понимаю, но моя рука…
— И всех, кто попробует мне мешать, — губы Джеймса растянулись в угрожающем оскале. Подушечка большого пальца терзала нервный узел; рука Снегга онемела, слово от ударов электрическим током.