007. Вы живёте только... трижды
Шрифт:
— Правильно. Волан-де-Морт будет чувствовать себя в безопасности, поэтому снизит темпы восстановления своей армии, тратя больше времени на качество подготовки. Волан-де-Морт будет чувствовать себя в безопасности, поэтому он позволит себе потратить больше времени на планирование атаки на мою особу, давая мне время восстановить мои знания и мой набор заклинаний. Волан-де-Морт будет чувствовать себя в безопасности, поэтому уменьшит количество силовых нападений на сотрудников Министерства, сосредоточившись на разведке и на том, чтобы взять под контроль как можно больше ключевых личностей, давая нам время
— Раз я потерял память, я перестаю быть ключевой фигурой, — Джеймс Бонд вплотную подошёл к Минерве МакГонагалл и к Аластору Грюму и взял их за пуговицы, — а значит, снижается накал страстей между Министерством и Дамблдором. В Верховные Ворлоки Визенгамота его, конечно, не возьмут, но вы только представьте, что должны чувствовать противники Дамблдора, узнав, что его центральную фигуру только что смели с доски! Это даёт нам преимущество во времени и в манёвре, которого у нас не было.
Взрослые переглянулись. Великие и могучие маги не умели рассчитывать дальше чем на два шага вперёд.
— Война — это путь обмана. Поэтому, даже если ты способен, показывай противнику свою неспособность. Когда должен ввести в бой свои силы, притворись бездеятельным. Когда цель близко, показывай, будто она далеко; когда же она действительно далеко, создавай впечатление, что она близко, — добавил Джеймс Бонд.
— Это так по-слизерински! — скривилась Минерва МакГонагалл. — Кто научил тебя этому бреду?
— Да так, один китаец, — пожал плечами Джеймс Бонд [31] . Он уже понял, что его новые соратники не имеют ни малейшего представления о военном деле. — А вы что, собирались выйти на битву с Пожирателями Смерти, выстроившись правильными рядами, конный против конного, пеший против пешего, грудь на грудь и щит на щит?
31
«Искусство войны», Сунь-Цзы, около V века до нашей эры.
— Ну… — Минерва переглянулась с другими членами Ордена Феникса. Джеймс Бонд закатил глаза.
— Ну, выстраивайтесь, выстраивайтесь, — разрешил он. — Пулемётчики таких очень любят. Спорю на что угодно, что Пожиратели не выйдут на поле боя ровными фалангами. А знаете, почему? Потому что они умнее! Мы на войне! — внезапно завопил Джеймс, распугав подбиравшиеся к нему самоходные метры мадам Малкин. — На войне сражаются не для того, чтобы победить красиво, а для того, чтобы просто победить! Красоту потом наведут историки!
— Гарри, здесь не место вести теоретические споры, — указала Гермиона. — Мадам Малкин…
— Нет, продолжайте-продолжайте, мне безумно интересно, — махнула рукой волшебница, опирая подбородок на кулак второй руки. — Значит, Мальчик-Который-Выжил потерял память, да? Чует моё сердечко, как же Рита этому обрадуется…
— Ей запрещено браться за перо ещё
— Мне, пожалуйста, четыре повседневных мантии и одну парадную, — вернулся к делу Джеймс Бонд.
— Нет проблем, — ответила владелица магазина. — Вот, прошу.
Джеймс Бонд провёл рукой по рукаву предложенной мантии. Видит Бог, в североафриканских отелях, куда его заносила нелёгкая служба суперагента, половые тряпки шились из более пристойной ткани.
— Унесите этот мусор и принесите мне нормальную мантию, — попросил он вежливо. — Или у вас сомнения в моей платёжеспособности?
— Но до сих пор вас устраивала подкрашенная мешковина! — изумилась мадам Малкин. — С каких пор вы стали разбираться в тканях, мистер Поттер?
— Тот мальчик, который только что отсюда вышел, Драко Малфой, — прищурился Бонд, — какую ткань выбрал он?
— О, это требовательный клиент, — сморщилась мадам Малкин, забирая мантии. — Они покупают только мантии из индийского кашемира, и отдают предпочтение зелёной шушпанчиковой подкладке.
— Слизеринцы, — прошипел откачанный Рон.
— Считайте, что у вас появился ещё один требовательный клиент, — решил Джеймс. — Мне, пожалуйста, четыре тонких кашемировых мантии; чёрная ткань, длину вы сами знаете, не маленькая уже. Размер в груди, в талии, в бёдрах тоже сами определите. Подкладка… У вас есть что-нибудь серебристое, с искрой?
— Разве что кожа земляной выдры, — с сомнением проговорила мадам Малкин, пощипывая себя за подбородок. — Мягкая, тёплая, немнущаяся, хорошо вентилирует тело.
— В таком случае, давайте её, — кивнул Джеймс. — Что?
— Ты заказал подкладку серого цвета, — указала Джинни. — Это цвет Пуффендуя. А мы на Гриффиндоре.
— Но твоя мантия вообще без подкладки, — поднял бровь Джеймс. — И потом, чёрное с серебристым — это стильно. И, мадам Малкин, пожалуйста, ещё одну парадную мантию. Тёмно-синюю, если можно, без кружевных манжет. И подкладку цвета «электрик». Что, Джинни, это опять Пуффендуй? Ах, Когтевран? Всё равно. И что-нибудь тёплое. Гермиона, там, в этом нашем Хогвартсе, снег вообще бывает?
— И ещё какой! — снова встряла Джинни.
— Тогда, пожалуйста, ещё одно твидовое пальто, — добавил Джеймс. — И шарфик в тон.
— А бордовую шапочку с помпончиками я вам добавлю за счёт заведения, — обворожительно улыбнулась мадам Малкин.
Джеймс Бонд представил себе суперагента английской внешней разведки, выходящего на опасное самоубийственное задание в бордовой шапочке с помпончиками, и сглотнул.
— Как вам будет угодно. Когда я смогу забрать свои вещи?
— Вам поднесут их на станцию, прямо к поезду, — мадам Малкин сноровисто сняла нужные мерки. — Двенадцать галеонов, пять сиклей и шестнадцать кнатов.
«Вот и появился шанс опробовать мои идеи», — сообразил Джеймс.
— Давайте, я выпишу вам платёжное поручение, — предложил он. — Кингсли, выдерните листок из вашего блокнота. Не жмотничайте, я знаю, что он у вас с собой. «Господину Гриштыку, гоблину. Прошу передать мадам Малкин 12 (двенадцать) галеонов, 5 (пять) сиклей и 16 (шестнадцать) кнатов. Это платёжное поручение не подлежит передаче третьим лицам». Дата, подпись. У гоблинов ведь есть возможность определить подлинность моей подписи?