007. Вы живёте только... трижды
Шрифт:
— А в обратном направлении?
— Индуцируем колебания штырька, он передаёт колебания на таблетку, та вибрирует прямо в ухе, в результате Бонд нас слышит.
— А проволочка-то где?!
— А нет никакой проволочки! Это один и тот же штырь! Просто слегка разнесённый в пространстве! Един в двух частях! Квантовая телепортация в применении к макрообъектам! Электроника есть, но она на нашей стороне. Бонд ведь может таскать с собой кусочек металла?
— Может, — подтвердила Эм. — Давайте, опробуем его, что ли?
— Мэм, я бы не…
— Цыц. Это наш единственный шанс на операцию подобного рода, другого агента мы к ним можем и не внедрить, поэтому я хочу, чтобы всё было
— Засунуть её в ухо поглубже.
— Готово.
Один из техников склонился над столом с аппаратурой, достал из мешанины проводов микрофон и тихо в него зашептал.
— Я вас отлично слышу! — обрадовалась Эм. — А вы меня?
— Великолепно! — просиял Кью.
В кабинет, помешивая ложечкой в стакане с чаем, впорхнула мисс Манипенни.
— Ой, а что это у вас тут такое интересное? А, это, наверное, для Джеймса Бонда? Ой, какая интересная штучка! — Ева безошибочно обнаружила на столе металлический штырь в виброзащитном захвате и постучала по нему ложечкой.
— …!!! — произнесла Эм, сжимая ухо ладонью. — Ева, как только эти достойные джентльмены нас покинут, зайдите ко мне, и я на вас наору. А пока идите в приёмную!!! Кью, как достать эту штуку?
Радость Кью слегка померкла.
— Ну, я предупреждал, что это только прототип… В общем, вам понадобится хирургический захват, мыльная вода, мощный магнит и очень, очень много терпения. Может быть, пока мои ассистенты подготовят всё необходимое, вы захотите посмотреть механические часы с заводным лазером?
Гермиона заставляет суперагента признаться, что он не совсем тот, за кого себя выдаёт
Джеймс Бонд ласково поглаживал свою волшебную палочку. Теперь он понял, почему Блофельд не выпускал из рук кота — палочка была тёплой, живой и поразительно ласковой, отзывчивой, как продолжение собственной руки. Мидихлориане радостно и послушно выполняли его волю, стоило взмахнуть указателем и сконцентрировать свои мысли с помощью мантры-заклинания.
— Люмос! — прошептал Джеймс и зачарованно застыл, наблюдая, как на кончике палочки разгорается слепяще-белый огонёк. Удивительно, лист бумаги, положенный прямо под светящуюся палочку, не обуглился и почти не потеплел. Магическая энергия превращалась в лучистую энергию видимой части спектра без каких-либо потерь. Огонёк был белым, это означает, что все волны видимой части спектра испускались в равных пропорциях, возможно, с лёгким перекосом в сторону коротких волн. Джеймс подставил под лучи палочки лупу в тяжёлой серебряной оправе, надеясь заставить бумагу загореться и, зная время нагрева от комнатной температуры до температуры воспламенения, диаметр лупы и расстояния, рассчитать, сколько энергии излучает палочка, — благо, температуру зажигания бумаги после 1953 года знают все [37] . Но его опыт был прерван тихим и словно неуверенным стуком в дверь.
37
В 1953 году вышел роман Брэдбери «451° по Фаренгейту».
Джеймс поспешно положил на место лупу, сказал «Нокс!» и погасил палочку, принимая благообразный вид погружённого в учёбу школяра.
Дверь, тихонько скрипнув, приоткрылась, и в щель протиснулась Гермиона.
— Гарри, ты в порядке?
— О, да, конечно, в полном! — жизнерадостно ответил Джеймс, отрываясь от четвёртого
— Ты ни о чём не хочешь поговорить? — загадочно продолжила девушка.
— Герми, я просто не знаю, о чём разговаривать, — Джеймс заложил страницу пером и захлопнул книгу, отворачиваясь к гостье. — Ты же знаешь, я полностью потерял память. Я ничего не помню, но знаю, что за мной охотится Волан-де-Морт. Моя первейшая задача сейчас — выучить все заклинания, которые могут пригодиться мне в драке, и составить список для Эм… Э-м-м-м… Для себя, чтобы не забыть. Было бы ещё неплохо понять, как они работают, почему, что за энергия заставляет палочку светиться, и нельзя ли как-нибудь перебить подачу чужой энергии на чужую палочку в бою…
— Прекрати, Гарри. Я же прекрасно вижу, что дело не в этом. Ты стал совсем другим этим летом.
— Дык, блин, я ж говорю — мне память отшибло!!!
— Я не об этом, Гарри. Память — это, конечно, важно, но личность — это не только память. Я могу принять, что ты забыл всё, чему тебя учили пятнадцать лет, но глубинные изменения поведенческих палитр не объясняются простой потерей памяти.
Джеймс Бонд с тоской посмотрел на безумно интересный учебник, прекрасно понимая, что если он сейчас прогонит Гермиону, то только усилит её подозрения.
— Я не знал, что ты являешься сторонницей бихевиористских теорий гештальтпсихологии Макса Вертгеймера [38] .
— Вот видишь, — Гермиона грустно покачала головой и без приглашения уселась на кровать, — А Гарри Поттер и имени-то такого не знал. А и знал бы — не запомнил бы. А и запомнил бы — не сумел бы выговорить. Он с трудом запоминал имена игроков ирландской сборной по квиддичу, за которую, между прочим, болел, и постоянно называл Конолли — Корнелли, причём сидя в двух стульях от Министра магии, Корнелиуса нашего Фаджа. Гарри путал Эрика Хмурого с Эммериком Хромым, хотя между ними почти двести лет и три гоблинских войны разницы. А сейчас расскажи мне, откуда ты узнал, кто такой Макс Вертгеймер. Книг по гештальтпсихологии в этом доме нет, и, кроме как в Косой Переулок, ты отсюда не выходил, а Дурсли читают только программу телепередач, и то вслух и по слогам.
38
Один из основателей гештальтпсихологии.
Джеймс Бонд отличался быстрой реакцией и превосходной компетентностью в анализе сложных ситуаций. Вот и сейчас он мгновенно, хладнокровно и решительно подумал: «Это ж надо было так по-простецки вляпаться».
— Видишь ли, — осторожно начал он, лихорадочно размышляя над путями выхода из сложившегося тупика. «Когда же я научусь держать язык за зубами?» — А откуда ты знаешь, кто такой Макс Вертгеймер? Мы что, проходили его? На Прорицаниях?
— Я не посещаю Прорицания, — снова покачала головой Гермиона, — уже два года. Нет сомнений, какую-то часть памяти ты потерял.
— Так откуда тогда? Из школьной библиотеки?
— В школьной библиотеке нет магловских книг. Но мои родители — зубные врачи. Поначалу они использовали наручники и кожаные ремни, но потом кто-то намекнул им, что пациентов можно фиксировать и другими методами, и показал им ролик с застывшим перед змеёй кроликом. Тогда они и заинтересовались психологией безусловных реакций и методами модификации поведения. А я с детства любила читать.
— Удивительно, — поцокал языком Джеймс. — Ты, должно быть, столько всего прочла.