026

Свон Влад

Двадцать Шестой попытался вырваться, схватившись за щиколотку барыги, и пнул его в живот. Масляный пошатнулся. Лежачий пленник выскочил из оков, схватил врага обеими руками за голову, и что есть сил вмазал ему между глаз. Кувырком, Двадцать Шестой добрался до выроненного пистолета, прицелился и выстрелил Папочке в клешню, держащую Шестнадцатого.

— Тварь! — закричал торгаш, отпустив солдата. — Я с тобой еще не закончил! — освободившейся рукой, Масляный вцепился за вторую часть своего лица. С истошным криком, он тянул себя в разные стороны. Его корпус громко трещал, на пол сыпались частички металла и лилось золотистое масло. Свиные глазки-лампочки

потухли, и кусок месива, который больше нельзя было назвать машиной, застыл в позе искрящейся буквы «V».

Внутри трупа что-то зашевелилось, загорелась пара красных огоньков, и из кучи разноцветных проводов, наружу потянулись две черные, матовые ладони. Новорожденное существо вывалилось на пол, покрытое мутной, зеленоватой жидкостью. Жижа свернулась в тоненькие ниточки, и потянулась по всему корпусу, формируя изумрудный, мышечный каркас. «Масляный» сжал руки в кулаки, напрягся всем телом и тихонько захихикал. На его спине, в районе лопаток, отлетели две пластины, и оттуда засочилась блестящая смола, которая тут же затвердела белыми, ромбовидными узорами. Существо медленно поднялось, и обратило взор на Двадцать Шестого. Лицо твари представляло собой пустую, стеклянную маску, в глубине которой, с трудом проглядывалось свечение глаз. В районе рта создания, пробежала полоска светодиода, похожая на улыбку, и оно произнесло:

«Vita Libera».

Глава 29

Отползая назад, Шестнадцатый достал из оружейного отсека пистолет. Дрожащей, целой рукой, он прицелился в голову «Масляного».

— И что ты делаешь? — усмехнулся новоявленный робот.

— Свою работу, — холодно ответил солдат, и надавил на спусковой крючок.

Выстрел, следом еще один, третий, четвертый. Пули попадали четко в цель, и враг сгибался под их натиском, издавая странные, насмешливые звуки. Шестнадцатый палил в существо до тех пор, пока не закончились патроны, а оно все издевательски хихикало. После щелчка курка, рука солдата рухнула на пол под тяжестью оружия. «Масляный» дёргано повернул голову к Двадцать Шестому. В его маске и теле зияло шесть сквозных дыр, пропускавших свет близстоящей лампы. Робот шагнул вперед, слегка пошатнулся, готовый упасть, но внезапно обхватил себя руками, словно боясь что-то выронить. В его ранах тут же образовались серые, тоненькие сеточки, которые утолщались до тех пор, пока пробоины не затянулись полностью. Закончив лечение, «Масляный» резко рванул к Шестнадцатому, и наступил ему на колено:

— Око за око, вояка!

По комнате прокатился хруст разломленных ног, и ответных выстрелов со стороны Двадцать Шестого. Он метко попадал в противника, но «Масляный» топтал конечности солдата так, будто ему никто не мешал. Машина смеялась над беспомощностью своей добычи. Каждый удар сопровождался тяжелым, глухим скрежетом и твердым молчанием Шестнадцатого. От тщетности действий, Двадцать Шестой швырнул пистолет в сторону, и помчал на обезумевшего робота. Тот косо глянул на него, схватил избитую жертву за бедро, и не напрягаясь вырвал с корнем. Своим новым орудием, существо нанесло удар по морде бегущему сопернику.

— ТиЭс, ТиЭс, ТиЭс, — поцокал робот. — Лучше не вставай, если не хочешь подобной участи. Ты мне ничего плохого не сделал, так что сегодня, я пощажу тебя.

— Так это все же ты, Масляный? — пытаясь подняться, прохрипел Двадцать Шестой.

— А кто еще? Хотя, могу предположить, подобное перевоплощение вы с напарником

еще никогда не видели. А этот мусор, — он снова подошел к Шестнадцатому, и ухватился за вторую ногу, — возможно, лицезреет его в последний раз! — и оторвал, швырнув в стену.

— ПЕРЕСТАНЬ! — завопил Двадцать Шестой. — Оставь его в покое! Тебе мало?!

— Мало? О, да, еще как. Я буду продолжать до тех пор, пока эта жестянка не произнесет хоть слово! Однако, за простреленные колени, мы уже рассчитались. Ладно, хрен с ним. — Масляный отошел от жертвы, и бухнулся на диван, раскинув руки на спинке. — Давай пообщаемся чуток, ТиЭс, снимем напряжение в наших проводах.

— Теперь ты настроен говорить? А раньше что, жир мешал?

— Да, вес порой так тяготит, не представляешь. Просто, понимаешь, вы пришли задерживать вон того робота, — он указал на кучу металлолома, лежащую возле Шестнадцатого. — А я — совсем другой, — по его корпусу пробежала еле уловимая, серебристая волна.

— Отставь свои шутки!

— Вообще, серьезные вещи говорю, Ти. Мой бизнес, а точнее, Масляного, накрылся и больше не возобновится. Торгаш умер сегодня, в этом клубе. Его место никто не займет. Плюс, ты ведь знаешь на чем держалось дело. Сырья не-е-ет, — протянул барыга, блеснув светодиодной улыбкой.

Двадцать Шестой ухватился за подлокотник кресла, и поднялся на ноги. Стараясь держать равновесие, он спросил: «С кем была встреча?»

— Задание волнует тебя сильнее, чем положение напарника? Сурово, сурово.

— Заткни пасть! — крикнул Шестнадцатый, дрожа телом, как от разряда током.

— А, жив еще, ну хорошо, — Масляный наклонился вперед, и уперся локтями в бедра. — Мой клиент — не твое дело, ТиЭс. Так сказал бы мертвяк на полу, а я отвечу, что не знаю.

— Сказал ведь не шутить! — повысил голос Двадцать Шестой, ударив кулаком в спинку кресла.

— Успокойся и присядь, ведь не тебе говорить о шутках, когда вся деятельность вашего безличного, Отрядного стада, — одна сплошная клоунада.

От его слов, Шестнадцатый собрал остатки энергии, перевернулся на живот, уперся руками в пол и прошипел: «Закрой свой поганый рот!» В это же мгновение, солдат рванул к обидчику, перебирая ладонями, но в метре от Масляного, сломанная рука сдалась и переломилась пополам, отчего Шестнадцатый прочесал паркет, и остановился у ног барыги.

— Так вот, Отряд 42, — поставив стопу на голову робота, продолжил торгаш, — вы занимаетесь херней, ребят, с самого начала. Для меня удивительно, как машины, наделенные разумом, сами не поняли этого.

— О чем ты? — решив наконец сесть, спросил Двадцать Шестой, попутно сканируя показатели напарника. В его мыслях жило понимание, что, если он сунется на помощь товарищу, то пострадают только оба.

— Задача псов Лидера, не имеет никакого смысла. Сорок Вторые могут уничтожать культуру людей и их самих, но до конца миссия не будет выполнена. Она завершиться окончательно только тогда, когда на Земле не останется никого, в том числе и механических существ. Ведь, что есть Машина, как не создание человека? И как в таком случае, вы, шайка имбецилов, ведомая слепцом, собираетесь стереть любое упоминание о них? Самоликвидация не входит в планы, так? Это напоминает мне о таком старом понятии, как капитализм. Его противники били себя в грудь и кричали, что он плох, но пользовались его дарами. Лицемеры, как и вы! Но, к слову о дарах. Кожаные мешки дали нам самый ценный презент, который Машины не могут просто выкинуть.