№ 10 2007 г.
Шрифт:
Олег слушал ее, стараясь не пропустить ни слова, и в то же время бросал взгляд в зеркало заднего вида. С каждым часом он делал это все чаще и чаще. В конце концов преследователи, как он и ожидал, появились. На автомобиле, не уступающем по мощности и способном столь же быстро перемещаться по трассе.
Олег пытался хоть как-то контролировать себя, постарался скрыть свою реакцию на то, что он увидел в зеркале, но Марина прореагировала почти мгновенно.
— Уже, да? — И смысла спорить опять не было.
— Да. Они едут за нами. Я не смогу от
Марина молча пригнулась и зажмурилась, положив голову ему на колени. Ах, как он был благодарен ей за то, что она не задала этого бессмысленного вопроса: «А как же ты?»
Он любил ее еще и поэтому. Она всегда все понимала.
А потом раздался хлопок — неожиданно тихий по сравнению с теми, которые звучат в боевиках.
Заднее стекло хрустнуло, а на переднее брызнули красные капли. Плечо охватил жар. Марина вздрогнула и зажмурилась еще сильнее.
— Держись, — прошептал Олег и изо всех сил надавил на тормоз.
В последний момент, когда машина преследователей надвинулась с невероятной быстротой, Олег вдруг подумал о том, что узор трещин, который остался от пули на заднем стекле, очень похож на карту города. Спустя еще один удар сердца Олег подумал о том, что в этом новом, неожиданном городе тоже может кто-то жить — кто-нибудь очень маленький. Эта мысль показалась ему невероятно важной.
Потому что в этот момент он впервые в жизни подумал так, как думала Марина — эта мысль пришла вместе со следующим ударом сердца и с сокрушительным грохотом, наполнившим рот металлическим, солоноватым привкусом.
Весь мир вокруг был опутан темными клочьями, и ощущалось только полосатое движение вперед.
Полосатое — потому что оно отмечалось продольными полосами. В эти полосы превращалась трава, когда какая-то сила тащила его — отчаянно, зло.
Посередине оставалась еще одна полоса — изогнутая, темно-красная, неровная, словно взбесившаяся синусоида, решившая выйти из берегов, очерченных для нее математиками.
А потом вдруг стало темно, и полосатое движение прекратилось. Земля резко приблизилась, вместе с прохладой.
Затем пришло осознание яростного, хриплого дыхания. Чужого дыхания. Олег повернул голову.
Марина лежала рядом с ним, так же привалившись спиной к сколоченной из досок стене. Она лежала рядом и никак не могла отдышаться. Это она тащила его сюда.
Сквозь щели между досками Олег видел две машины, смятые в гротескный металлический баян, и двух людей, выбирающихся из этой бессмысленной кучи железа. Они пошатывались, но оба держали в руках оружие. Обычные взрослые люди в деловых костюмах. От заброшенного, почти обрушившегося одинокого дома до дороги было не так уж далеко, но Олег все равно не мог понять, как Марине удалось дотащить его сюда.
— Сделай что-нибудь, — прохрипела она, все еще
И она была права. Олег не был беззащитен. Глубоко внутри его имплантанта хранилось то, что он не должен был использовать ни в коем случае.
Впервые такую вещь разработали программисты, работавшие на наркоторговцев. Вирус взламывал защиту программы управления телом и получал доступ к недокументированным возможностям имплантанта. За определенную сумму можно было получить код, на время пробуждавший этот вирус. Почти как карта оплаты услуг сотовой связи. Код — и организм послушно вбрасывал в кровь нужные вещества. Сератонин, эндорфин, адреналин, какой-нибудь еще «-ин» — Олег никогда не вдавался в подробности и даже не был уверен в правильности названий.
Потом эти программы получили неожиданное развитие. Их стали использовать террористы. Взламывая системы защиты, они научились временно брать тела других людей под контроль. Разными способами, кнутами и пряниками, они доводили жертву до состояния почти полного отупения, до тех пор, пока она не начинала слушаться приказов. Не слушаешься — получаешь боль. Слушаешься — получаешь удовольствие. Такие «заводные куклы» взрывали себя в метро. Врезались в здания правительств на полном ходу. И делали многое другое.
Программа, которой — абсолютно незаконно — владел Олег, называлась «Шинигами». И она была самой смертоносной из всех. Она могла, проломившись через защиту, убить любого человека, если Олег знал точный электронный адрес его имплантанта или если этот человек просто находился в зоне прямой видимости.
Люди с оружием сошли на обочину, но не торопились подходить к зданию.
— Олег… — прошептала Марина. Олег зажмурился изо всех сил. Затем вздрогнул.
— Прости, любимая… Я не могу. Я не могу убить человека, — Олег вздрогнул еще раз.
— Ничего. Все хорошо, — Марина подползла к нему и провела рукой по щеке.
А затем, впервые за весь этот безумный день, она поцеловала его.
В этом кратком поцелуе слилась вся история их отношений, все те чувства, которые они испытывали друг к другу — все это одновременно накрыло их, на несколько мгновений полностью изолировав от внешнего мира, спрятав в их собственном мирке, маленьком, жалком, но таком настоящем.
— Пойдем? — спросил Олег.
— Пойдем, — прошептала Марина. И помогла ему подняться, опираясь о деревянную стену.
Пошатываясь, они вышли из тени и встали в давно уже опустевшем дверном проеме.
Люди, стоявшие возле машины, вздрогнули и направили на них до этого бесцельно блуждавшие стволы. Марина вдруг как-то странно, по-детски улыбнулась:
— Простите нас… пожалуйста… — она посмотрела в глаза человеку, целившемуся в нее.
— Простите нас за то, что мы появились на свет, — добавил Олег. На этой ноте тишина оборвалась. Раздалось два выстрела — на этот раз куда более громких.