10 гениев войны

Карнацевич Владислав Леонидович

По окончании квестуры Цезарь был направлен к наместнику провинции Дальняя Испания. О конкретной его деятельности на новом посту нам известно не очень много. Очевидно, что и здесь он продолжал формировать клиентелу. Стоит особо отметить, что, вероятно, именно в это первое пребывание на Пиренейском полуострове Цезарь уже подошел к своему пониманию истинной роли провинций в Римском государстве. Впоследствии этого политика всегда отличала особая щепетильность в отношениях с провинциалами. Он понял, что в новом государстве римляне уже не могут играть столь исключительную роль, что государство может быть единым и могущественным только при увеличении прав и свобод жителей других областей, не только Италии. Его клиентами становятся целые городские и сельские общины в соседней Галлии,

которую Цезарь посещает тогда же. Политика эта принесет свои дивиденды много лет спустя, когда во время гражданской войны города, вопреки желаниям военных комендантов, будут открывать свои ворота перед Гаем Юлием Цезарем.

Как и во всей биографии великого полководца, данный его жизненный период тоже проиллюстрирован в античных историях соответствующим преданием. Так вот, по преданию, Цезарь в городе Гадес увидел статую Александра Македонского и, вздохнув, якобы сказал: «Я до сих пор не совершил ничего замечательного, тогда как Александр в этом возрасте уже покорил весь мир». Было тогда Цезарю 32 (или 34) года. А по другому преданию, изложенному Светонием, в Испании ему привиделся сон, в котором он вступал со своей матерью в кровосмесительную связь. Мать была истолкована как земля, а значит, Гаю Юлию было предназначено править миром. Если бы каждый сон истолковывался таким образом, на всех не хватило бы миров.

Вернувшись в Рим, Цезарь избирает в качестве человека, в фарватере политики которого он будет двигаться дальше, Гнея Помпея. Талантливый полководец рано добился больших успехов, а в 60-х годах уже был одним из наиболее уважаемых, если не самым уважаемым в Риме человеком. В то же время политические игры давались ему, как правило, с большим трудом. Как говорит один из древних историков, Гней Помпей охотно поставил бы себя вне закона, если бы одновременно у него из-под ног не уходила законная почва. Помпей хотел, чтобы все делалось, как должно, но в его пользу. Не поэтому ли он часто поражал современников нерешительностью, медлительными действиями, сочетаемыми при этом с достаточно откровенным желанием возвыситься? Значительную часть времени полководец провел в отдаленных провинциях, где успешно действовал против многочисленных царьков и князей, он значительно расширил границы Римского государства, за что удостаивался триумфов. Не раз Гней Помпей получал чрезвычайные полномочия – для «зачистки» моря от пиратов (с чем, надо сказать, он справился блестяще), для снабжения Рима продовольствием. Несколько раз он находился в шаге от получения диктатуры. Он мог стать Цезарем, но не стал им.

Что же касается Цезаря настоящего, то он, наоборот, чувствовал себя в закулисной борьбе, как рыба в воде. Другое дело, что далеко не сразу к нему пришла удача, не все начинания его были успешны. Это в полной мере относится и к шестидесятым годам. Одним из «начинаний» был второй брак Цезаря. Его новой женой стала Помпея, внучка Суллы и дальняя родственница Гнея Помпея. Браки «высшего руководящего состава» Рима редко бывали случайными, и этот не стал исключением. Он подчеркивал ориентацию Юлия Цезаря на популярного полководца. Правда, этот союз распался при драматических обстоятельствах, но об этом ниже.

В 67 году до н. э. Цезарь был едва ли не единственным сенатором, который сразу поддержал законопроект о предоставлении Помпею тех самых чрезвычайных полномочий для борьбы со средиземноморскими пиратами. В Народном собрании проект прошел на ура, а Цезарь и помог Помпею, и укрепил свой авторитет. Через год, опять же при непосредственной поддержке своего молодого единомышленника, Помпей, даже не возвращаясь в Рим, получил назначение на пост командующего армией на Востоке, где продолжалась война с Митридатом.

Успешным было пребывание Цезаря на должности смотрителя старинной Аппиевой дороги, соединяющей Рим с югом Италии (конечным пунктом Виа Аппиа был порт Брундизий). Казалось бы, несерьезная для серьезного политика задача дала ему возможность создать себе репутацию умелого хозяйственника. Гай Юлий опять привлекает значительные суммы и для выполнения своих непосредственных обязанностей, и для приобретения клиентов и покровителей. Впоследствии уже

весь Рим отметил, что в искусстве подкупа Цезарю нет равных. В самые горячие часы политической борьбы он не забывал этого древнего, простого, но действенного способа решения любых вопросов. Открытую войну он вести умел, но не отдавал ей предпочтения.

В 66 году до н. э. Юлий Цезарь получил должность эдила. Для человека, старающегося заручиться расположением плебса, это был один из наиболее выгодных постов. В обязанности эдила входило наблюдение за порядком и благоустройством города, а главное – организация хлебных раздач и общественных игр. Цезарь опять залез в долги, но превзошел своими тратами многих предшественников. Нужда в деньгах подтолкнула его к союзу с другим влиятельным римским политиком, многоопытным Марком Лицинием Крассом. Красс происходил из древнего рода, но прославился более своих предков, поскольку сумел заработать огромное состояние. Заработал, не гнушаясь заниматься тем, чем обычно занимались вольноотпущенники, – спекуляциями, страхованием, сдачей доходных домов и т. п. Молодого соратника он спонсировал сначала как эдила, а потом просто выплатил значительную часть его долгов перед тем, как тот уехал в Испанию. Эдил Цезарь украсил Форум и Капитолий новыми сооружениями, организовал в честь своего покойного отца гладиаторские игры.

Кстати, одновременно обязанности эдила исполнял Марк Бибул, ставший с тех пор личным врагом Цезаря. Он постоянно оказывался со своим противником на одной должности в одно и то же время, но Юлий Цезарь затмевал своего менее одаренного коллегу. Одного этого было достаточно, чтобы Бибул возненавидел удачливого напарника, но дело было еще и в том, что Бибул принадлежал к сенатской группировке, возглавляемой Катоном. Этот Катон, как и его знаменитый предок (тот самый, который завершал каждое свое выступление словами «Карфаген должен быть разрушен»), отличался несгибаемыми принципами. Всю свою жизнь убежденный республиканец Катон выступал за сохранение древних традиций, влияния сената. У него была слава кристально честного, справедливого, но, естественно, не очень гибкого человека. Популяров Катон, мягко говоря, не любил, а Цезаря считал бессовестным авантюристом, демагогом, популистом и так далее – в зависимости от обстановки.

Однако надо подтвердить и наши слова о том, что не все так хорошо складывалось у Юлия Цезаря. Так, например, полным провалом закончилась его попытка добиться, чтобы его отправили во главе армии в Египет. Якобы в ответ на это Цезарь еще раз совершил демарш в память о своем выдающемся дяде. Однажды ночью на Капитолии были восстановлены сброшенные в свое время статуя и трофеи Гая Мария. На следующий день один из его постоянных оппонентов Катул гневно заявил в сенате: «Цезарь покушается теперь на государство уже не путем подкопа, но с осадными машинами». Впрочем, опасаясь народного гнева, сенат предпочел посмотреть на это явное беззаконие сквозь пальцы.

Следующая серьезная неудача поджидала Цезаря в связи с аграрным законом, который предложил народный трибун, соратник Цезаря и Красса, Сервилий Рулл в 64 году до н. э. Законопроект Рулла предполагал наделение землей малоимущего населения, главным образом городского люмпен-пролетариата. Речь шла о выведении колоний на территории самой Италии, но так как здесь неразделенных государственных земель почти не оставалось, то Рулл не только хотел пустить под раздел еще уцелевшие земли в Кампании, но и предусматривал массовые закупки земли у италийских владельцев с их согласия и за полную стоимость. Огромные средства, которые были необходимы для этих закупок, предполагалось образовать путем распродажи земель в провинциях, а также за счет военной добычи Помпея. Для осуществления всех этих разделов и переделов назначалась специальная комиссия с огромными полномочиями и прекрасными возможностями озолотиться. Естественно, предполагалось, что в комиссию войдут и Красс, и Цезарь. Но закон не прошел. Консулом в тот момент был твердо державшийся линии оптиматов Цицерон, он произнес несколько блестящих речей, закон был, что называется, разнесен в пух и прах, так что Рулл предпочел без голосования отозвать злосчастный проект.