10 мифов об СССР

Бузгалин Александр Владимирович

В рассматриваемый период (до декабря 1929 г.) раскулачивание нигде не фигурировало как официальный партийный лозунг. Более того, имелись вполне определенные директивы против раскулачивания. 13 февраля 1928 г. в письме партийным организациям по поручению ЦК ВКП (б) И. В. Сталин писал: «Разговоры о том, что мы будто бы отменяем нэп, вводим продразверстку, раскулачивание и т. д., являются контрреволюционной болтовней, против которой необходима решительная борьба. Нэп есть основа нашей экономической политики и остается таковой на длительный исторический период». 20 июня 1928 г. И. В. Сталин в письме членам Политбюро ЦК повторил этот тезис: «…нельзя бороться с кулачеством путем раскулачивания, как это делают иногда некоторые наши работники на местах» [181] .

181

Сталин И. В. Соч. Т. 11. С. 15, 124.

Наконец, июльский (1928 г.) Пленум

ЦК ВКП (б) прямо предостерег против понимания чрезвычайных мер как вытекающих из курса партии на усиление наступления на капиталистические элементы и высказался против раскулачивания [182] . Ни весной, ни летом, ни осенью 1929 г. эти установки не были пересмотрены ни пленумами ЦК, ни XVI конференцией ВКП (б). Но именно в этот период произошли заметные сдвиги во внутреннем положении деревни и в хлебозаготовках, оказавшие серьезное влияние на фактический отход от этих решений, которые формально не были пересмотрены.

182

Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т. 2–5. М.: Политиздат, 1983–1984. Т. 4. С. 352.

Официальный курс партии на изживание условий, вызвавших в 1928 г. применение чрезвычайных мер при хлебозаготовках, казалось бы, последовательно выполнялся. Были повышены заготовительные цены на зерно, хотя это повышение привело к тому, что средний уровень заготовительных цен 1928/29 г. составил только 96 % уровня 1925/26 г. Правда, эта цена обеспечивала рентабельность производства зерна примерно в 20 % [183] . При этом произошел значительный скачок цен на хлеб в частной торговле – более чем вдвое. Разрыв между ценами на сельскохозяйственную продукцию планового и частного рынков составил в 1928/29 г. 202 % [184] .

183

Бакай П. Я. Использование закона стоимости в практике ценообразования колхозной продукции (1924–1938 гг.). Харьков: Вища школа, 1975. С. 27, 28.

184

Малафеев А. Н. История ценообразования в СССР (1917–1963 гг.). С. 119, 121.

Что же случилось? Почему на частном рынке цены на хлеб поползли вверх? Хотя валовой сбор зерновых в 1928 г. (именно этот урожай и заготавливался в 1928/29 г.), был несколько выше, чем в 1927 г. (733,2 и 723,0 млн ц соответственно), неурожай на Украине и Северном Кавказе привел к тому, что ржи и пшеницы было собрано примерно на 20 % меньше, чем в 1927 г. [185] В результате заготовка зерна также оказалась меньше, чем в 1927/28 г. Тогда было заготовлено 110,3 млн ц, а в 1928/29 г. – 107,9 млн ц [186] .

185

Мошков Ю. А. Зерновая проблема в годы сплошной коллективизации сельского хозяйства СССР (1929–1932 гг.). М.: Изд-во МГУ, 1966. С. 20, 50.

186

СССР за 15 лет. М.: Гос. соц. – экон. изд. 1932. С. 267.

Может быть, все эти обстоятельства не сказались бы столь ощутимо на обстановке хлебозаготовок, если бы не два фактора. Первый – хотя сокращение планового хлебооборота и размеров планового снабжения хлебом городского населения было незначительным, это произошло в условиях быстрого роста промышленности и численности городского населения, предъявляющего возрастающий спрос на продовольствие. Именно это вызвало скачок цен частного рынка. Второй – связанное с острым дефицитом ресурсов для внутреннего рынка сокращение хлебного экспорта, который в 1928/29 г. составил всего 3,27 % к уровню 1926/27 г. [187]

187

Мошков Ю. А. Зерновая проблема в годы сплошной коллективизации сельского хозяйства СССР (1929–1932 гг.). М.: Изд-во МГУ, 1966. С. 52, 118, 130.

Хлебный экспорт фактически потерял всякое реальное значение, вызвав крайнюю напряженность платежного баланса. Поскольку хлеб был важным экспортным ресурсом, дававшим значительную часть валюты, под угрозу ставилась программа импорта машин и оборудования, а по существу программа индустриализации.

Поэтому февральский (1929 г.) Пленум ЦК ВКП (б) признал необходимым вновь применить чрезвычайные меры. Поскольку никакие материалы этого Пленума не были опубликованы, трудно судить об аргументах в пользу чрезвычайных мер, приводимых на этом Пленуме. Но вот по материалам апрельского (1929 г.) Пленума ЦК ВКП (б) можно представить себе эти аргументы. И. В. Сталин говорил в своей речи на Пленуме: «Если раньше кулак был еще сравнительно слаб, не имел возможности серьезно устроить свое хозяйство, не имел достаточных капиталов для укрепления своего хозяйства, ввиду чего

он был вынужден вывозить все или почти все излишки своего хлебного производства на рынок, то теперь, после ряда урожайных годов, когда он успел обстроиться хозяйственно, когда ему удалось накопить необходимые капиталы, – он получил возможность маневрировать на рынке, он получил возможность отложить хлеб, эту валюту валют, в резерв для себя, предпочитая вывозить на рынок мясо, овес, ячмень и прочие второстепенные культуры. Смешно было бы теперь надеяться, что можно взять хлеб у кулака добровольно» [188] .

188

Сталин И. В. Соч. Т. 12. С. 15.

Однако аргументы И. В. Сталина находятся в прямом противоречии с фактами. Значение кулацких хозяйств падало по всем линиям. Некоторое представление об этой тенденции можно получить по данным табл. 1.

_{Таблица 1}

_{Удельный вес крестьянских хозяйств с посевом свыше 17,6 га (в %)}

^{Источник: Ивницкий Н. А. Классовая борьба в деревне и ликвидация кулачества как класса (1929–1932 гг.) М.: Наука, 1972. С. 59–60.}

В чистой товарной продукции зерновых доля кулацких хозяйств упала с 25,1 % в 1927 г. до 14 % в 1929 г. Правда, кулаки проявляли значительную активность в частной торговле хлебом, скупая его и придерживая в спекулятивной игре на повышение цен. Удельный вес частника в торговле хлебом был в 1928/29 г. еще довольно высок – 23 % [189] , однако ни о каком повышении роли кулака и частника в хлебной торговле говорить не приходится. Поэтому чрезвычайные меры по своему объективному значению не могут быть рассматриваемы как только антикулацкая мера, хотя их и пытались представить таким образом. Кроме того, эти меры существенно отличались от чрезвычайных мер в 1928 году.

189

Малафеев А. Н. История ценообразования в СССР (1917–1963 гг.). М.: Мысль, 1964. С. 119.

Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 29 июня 1929 года вводилась практика доведения плана хлебозаготовок до района и села [190] , а также принятия на этой основе сельскими сходами самообязательств и принудительной раскладки их на зажиточную часть деревни. По ст. 107 УК РСФСР карали теперь не за укрытие запасов хлеба для спекуляции, а просто за невыполнение обязательств по поставкам хлеба. Узаконивалась продажа «государству по твердой цене излишков хлеба зажиточной частью деревни» [191] , чем фактически налагался запрет на частную торговлю хлебом. С этого момента новая экономическая политика в деревне фактически прекратила свое существование.

190

Большевик. 1929. № 15. С. 23.

191

Мошков Ю. А. Зерновая проблема в годы сплошной коллективизации сельского хозяйства СССР (1929–1932 гг.). С. 64.

Практика применения чрезвычайных мер уже летом 1929 г. вызвала протесты не только со стороны зажиточной части крестьянства, но и со стороны деревенских коммунистов. Нередко партийные ячейки на селе выступали против плана хлебозаготовок, находя его непосильным, против широкого использования чрезвычайных мер [192] .

Одновременно с принудительной продажей излишков хлеба по фиксированным ценам (с чего, кстати говоря, начиналась продразверстка в 1918 г.) начался процесс ликвидации кулачества. Конференции батраков и бедноты ходатайствовали перед правительством о раскулачивании и выселении кулаков. Уже в июле 1929 г. М. И. Калинин отмечал факты, когда «сплошь и рядом кулаков выгоняют с земли, лишают их земельного надела» [193] . Некоторая косвенная поддержка этой линии была дана ЦК ВКП (б) 18 июля 1929 г., когда ЦК впервые определенно поддержал точку зрения Северо-Кавказского крайкома ВКП(б) о недопущении кулака в колхозы и очистке колхозов от кулаков [194] .

192

Большевик. 1929. № 16. С. 50.

193

Трифонов И. Я. Ликвидация эксплуататорских классов в СССР. М.: Политиздат, 1975. С. 325.

194

Ивницкий Н. А. Классовая борьба в деревне и ликвидация кулачества как класса (1929–1932 гг.) М.: Наука, 1972. С. 159.