10 тайн Охотника на демонов
Шрифт:
— Что случилось, Эглаборг? — позвал Николас.
Он заглянул на кухню, прикрывая нос рукавом, так как от царившего там смрада дышать было вообще невозможно.
— Перекупщик из порта, скотина такая демонами не добитая, продал нам тухлую рыбу, — послышался из-за двери голос целителя.
— Зачем ты у него вообще что-то покупаешь? — спросил Николас, раскрывая настежь двери и окна. — Все ведь знают, что он несвежее продает.
— А что вы предлагаете? Рыбаки уж три недели, как без улова сидят. Только у перекупщика какой-то товар
— Только уж очень несъедобный этот товар. Терпеть не могу тех, кто наживается на чужом несчастии.
— Ну, так пойдите и скажите это ему, а не мне, — огрызнулся целитель. — А я пока тут все проветрю.
Николас не стал спорить. На улице уже вовсю светило яркое зимнее солнце. Девственно чистое небо узкой полоской на горизонте сливалось с безмятежным будто выутюженным прачкой морем. Морозный воздух приятно щекотал легкие. Запахнувшись в овчинный тулуп, Николас зашагал по направлению к городу.
Для начала он решил заглянуть в булочную, чтобы хоть как-то позавтракать. Там, несмотря на ранний час, уже собралась толпа народу. Было заметно, что отсутствие съедобной рыбы плохо сказалось не только на хозяйстве Охотника. Среди толпы Николас увидел и самого бургомистра. Тот выслушивал доклад своего расторопного помощника:
— Охотники уже начали поднимать цены на свое мясо. Если рыбный промысел не возобновится в ближайшее время, то придется резать домашний скот, чтобы пережить зиму, а это, безусловно, повлечет за собой большие убытки, как для каждой семьи в отдельности, так и для всего города.
— Придется занимать денег в Готланде, — хмуро заключил Гарольд.
— Но их ростовщики сдерут с нас три шкуры, и в результате все равно будет голод, — возразил помощник.
Бургомистр тяжело вздохнул и повернулся к двери булочной лавки. Оттуда как раз выходил Николас с двумя буханками хлеба в руках и ватрушкой во рту.
— Мастер дю Комрой, вы-то мне и нужны, — хлопнул его по спине бургомистр.
Охотник поперхнулся и ватрушка выпала изо рта. Он недовольно закряхтел, переложил хлеба в одну руку и наклонился за своим ускользающим завтраком.
— У нас пропала вся рыба, — сообщил ему бургомистр.
— Я заметил, — Николас потряс в его сторону промокшей от снега булкой.
— Рыбаки возвращаются с пустыми сетями, на удочку тоже ничего не клюет. Даже на мелководье мальков не видно. Я думаю, это по вашей части, а господин офицер?
— Ну, может, рыба ушла на нерест? — сделал предположение Охотник.
— Нерест зимой? — переспросил Гарольд.
— Время года перепутали.
— И холод не почувствовали?
Николас пожал плечами.
— Рыба нерестится каждый год, но никогда такого не было, чтобы она вся куда-то пропала.
Охотник откусил кусок ватрушки и поморщился. Мокрая булка — не самое изысканное блюдо, что он пробовал на завтрак.
— Хорошо, я посмотрю, что можно сделать, — быстро сдался Николас.
Мимо шумной стайкой пробегали городские
— Лейв! — выловил бургомистр из толпы своего младшего сына. — Отнеси матери хлеб, а то дома есть совсем нечего.
Мальчик недовольно обернулся к своему товарищу и что-то кротко шепнул на ухо.
— Эйсмунд, — подозвал второго мальчика Николас. Тот разочаровано развел руками перед сыном бургомистра и подошел к Охотнику. — Держи, один занесешь ко мне, второй отдашь матери.
С этими словами он передал Дану две буханки хлеба. Мальчишки недовольно покривились, водрузили всю снедь на салазки и дружно потащили их в сторону видневшихся за городом холмов.
Гарольд вместе с помощником ушел в сторону ратуши, а Николас, освободившись от покупок, направился на рыночную площадь. Найти перекупщика рыбы не составило большого труда из-за сильного запаха. Другие лавочники старались держаться от него подальше, чтобы и их товар не пропах тухлятиной. Тем не менее, наиболее отчаянные горожане не брезговали даже этой вонючей рыбой. Николас терпеливо дождался очереди, чтобы высказать свою претензию.
— Вы продали мне тухлую рыбу, — сухо констатировал он, указывая на выложенный на снегу товар.
— Не покупайте, если не нравится, — безразлично ответил торгаш.
— У кого вы только ее закупаете, такую вонючую? — пожаловалась стоявшая рядом лавочница.
— Известно у кого, у капитана Мейдоголды. Он со своими моряками последний видел рыбу в водах Упсалы, — ответил спекулянт. — Проходите, если не собираетесь ничего брать.
Николас еще раз взглянул на товар, с боков которого уже начали отходить темные чешуйки. Желудок издал жалобный урчащий звук, не в силах больше выносить исходившей от рыбы вони.
Порт обезлюдел. Рыбаки, отчаявшись получить хоть какой-то улов в прибрежных водах, сидели по домам, судорожно пытаясь придумать, за какую работу им взяться, чтобы заплатить хотя бы за хлеб. Даже пассажирские суда стояли без дела у пристани.
Мейдоголда оказалась довольно большим кораблем с тремя высокими мачтами и большими белоснежными парусами. На носу красовалась выкрашенная в белый цвет фигура дельфина. Не успел Охотник преодолеть последнюю сотню шагов до судна, как его окликнул мелодичный женский голос.
— Ваше величество, — почтительно поздоровался он с королевой Дану. — Куда вы направляетесь?
— Домой. Вот удалось достать немного рыбы на обед, — грустно вздохнула Эйтайни и показала ему двух совсем мелких, но, тем не менее, еще живых рыбешек.
— Где это видано, чтоб сама королева Дану ходила на базар за рыбой? — шутливо спросил Николас.
— В тяжелые времена и не такое увидишь, — пожала плечами Эйтайни. — И я ходила не на базар, а навестить друга.
— Везучего друга, как я погляжу. Говорят, что рыба в водах Лапии перевелась. Неужели ее нет даже у ванов? — аккуратно начал допытываться Николас.