100 shades of black and white
Шрифт:
— Сейчас будет больно, — она предупредила, берясь за его руку и начиная выкручивать.
И даже тогда, когда она дернула изо всей силы, понимая, что причиняет адскую боль, он не заорал. Просто потянулся вслед за ее прикосновением и навалился на Рэй, соскальзывая со стула.
На пол они упали оба, и Рэй сейчас была даже рада, что она внизу. И весь удар пришелся на ее многострадальное тело, недостаточно сильное, чтобы удержать или поднять взрослого мужчину, который, кажется, все же собирался отключиться.
— Эй, —
Какой глупый вопрос, учитывая ситуацию, в которой они находились.
— Конечно, нет, — Хакс весь затрясся, словно в конвульсиях, и она не сразу поняла, что он пытается смеяться. — Но я люблю боль, так что сойдет.
Ей нужно было сказать что-то вроде — ты псих, но он принял бы это за комплимент, так что Рэй просто вздохнула и напряглась, собираясь сесть. И поднять вместе с собой Хакса. А потом дотащить до дивана, или любой другой относительно удобной горизонтальной поверхности, где она смогла бы уложить его и посмотреть раны.
С третьей попытки это ей удалось. Белая блузка была безнадежно испорчена кровавыми разводами, там, где его щека прислонялась к ее груди. Хотя сейчас плевать было на одежду. И двусмысленность ситуации. В такие минуты Рэй думала и действовала однозначно.
Спасти и помочь. А разобраться с последствиями всегда можно попозже.
— У тебя есть алкоголь? — зато теперь удобно было шептать ему на ухо. Наверное, потому что она обнимала его за талию, подставив свое плечо для удобства, и разнообразие движений головы было слегка ограничено. Или она могла уткнуться ему в шею, или столкнуться лбом ко лбу. Просто прекрасно. А еще следовало не забывать о чертовом диванчике, на который она тащила это здоровенное и тяжелое тело, цеплявшееся ногами за любое препятствие на их пути.
— Ты хочешь выпить? — тихий и сипловатый от боли голос Хакса все равно как будто поддразнивал ее. — Настолько впечатлена?
Ну да, еще бы она не была впечатлена, если Бен Соло практически выломал ему плечо, разодрал лицо, оставив длинные распухшие царапины, которые еще не факт, что заживут, ну и не стоило забывать о крови.
— Нет, чтобы обработать раны, — Рэй застонала, наконец дотаскивая тело до дивана и укладывая на бок. И еще так, чтобы не задеть больное плечо. И сама чуть не падая от усталости. — Ну?
— Третья полка у дальней стены. Найдешь там аптечку, — уложенный на диванчик Хакс выглядел еще бледнее и слабее. Неудивительно, с таким-то болевым шоком.
Аптечка могла бы заменить целый магазин. И чего тут Рэй не видела. Обезболивающее, снова обезболивающее, и еще больше обезболивающего. Так что взяла то, где была уже вскрыта упаковка, и прихватила с собой спирт.
— Мне нужно поднять тебя, — поняла она уже тогда, когда выставила бутылочки на пол рядом с диваном. — Ты сможешь сесть сам?
Конечно,
В конце концов, закончилось это тем, что он снова практически висел на ней, удерживая себя в вертикальном положении и слишком сильно хватаясь за ее талию здоровой рукой. Слишком. Хотя отодвинуться Рэй уже не смогла бы. Сама же вызвалась помочь.
— Я не стану спрашивать тебя, почему ты делаешь это, — она водила по лицу смоченной в спирте влажной салфеткой, уже полностью пропитавшейся розовым цветом, стараясь еле дотрагиваться до царапин, чтобы не добавлять боли. — Потому что это не мое дело.
Его не нужно было спасать от этого. Он сам хотел боли. И он же ее получал, пусть и в таком невыносимом количестве.
— Но... — она посмотрела на свои руки, тоже все красные от крови. — Почему никто не помог тебе?
Те двое мужчин, что занесли его, ушли мгновенно. Но не привели помощь. И не сделали ничего. Только что на стул усадили.
— Соло делает это сам, — хрипло прошептал Хакс. Сил у него оставалось совсем мало, так что приходилось наклоняться к нему поближе. — Не дает никому. Правда, сегодня он слегка зол, так что решил помучить меня подольше.
— Подольше?! — Рэй хотелось бросить салфетку, встать и пойти разыскивать этого чертового Соло, чтобы избить его как следует.
— Ш-ш-ш, не шуми. Ты слишком громкая для меня, — Хакс скривился, и вовсе не от того, что она как следует прижала заспиртованную ткань к его ране. — Можешь делать это вместо него. Если тебе так нравится.
— Мне это НЕ нравится! — его бы она сейчас тоже стукнула. Потому что для умирающего он вел себя слишком нагло.
— Тогда уходи. Рано или поздно Соло придет.
— Никуда я не пойду, — сердито выпалила Рэй и обмакнула новую салфетку в спирт. На лицо и плечи Хакса ушла почти целая бутылочка, и хотелось глотнуть из горлышка, потому что дальше шла рассеченная спина, вся в синяках. А от запаха крови и синих пятен на коже Рэй уже начинало подташнивать. — А когда он придет, будь уверен, он свое получит.
Соло мог сколько угодно издеваться над людьми, но это совсем не означало, что ей нельзя было сделать то же по отношению к нему.
Хакс снова засмеялся, вернее, попытался сделать это, и его плечи затряслись, а щека прижалась к шее Рэй, заставляя замереть с грязной салфеткой в руке.
— Ты начинаешь мне нравиться даже больше, чем он, маленькая Госпожа. Интересно, насколько сильную боль можешь причинить ты? — он бредил. Иначе не объяснить то, что он ей говорил. Неужели у обезболивающего был такой эффект? Кажется, нет. Тогда почему?
— Не собираюсь я причинять тебе боль. Или кому-то другому, — Рэй отбросила в сторону окровавленный комок. — Не дождешься.
Оставались только глубокие раны на лопатке. Если он выдержит такую боль и не свалится в беспамятстве, тогда будет кричать. И громко.