100 shades of black and white

Shagel

— Мне не стоит возвращаться, так? — кидает он взгляд искоса, замечая сетку шрамов у ее горла. Кто-то пытался взрезать его, видимо, и мелкие мусорщицы вроде нее заслуживают бесславной смерти где-нибудь в пыли за заставой. — Они будут ждать.

Те, что остались. Подмога, которую так звал жирный кролут, хозяин убогой кантины, наверняка, в ней найдется еще с десяток добровольцев, готовых добить раненого чужака. Шаттл его, небось, уже присвоили, им и дела нет, что на нем знаки Первого Ордена.

Сотрут, закрасят, разберут по частям

и сбагрят новым пришельцам.

Она тоже из таких, о, Кайло и лезть к ней в голову не надо — хотя, честно, выйдет ли сейчас, когда вся Сила пошла на то, чтобы ноги переставлять по песку — чтобы понять, чем эта мусорщица себе на жизнь зарабатывает.

Не постелью же — ее кости тонкие, тело худое и жилистое, скрученное из мышц, проступающих под золотистой кожей, и сетки венок на тонких запястьях. И лицо такое... напряженное, застывшее тревогой, всегда обращенное к нему.

И не наемница, больно уж мелкая, слабая. Такую с ног одним ударом свалишь.

Мусорщица, как есть. Ободранная, исцарапанная, помеченная старыми шрамами.

И он смотрит на нее в упор, смотрит так, как ни на кого не глядел в жизни, даже на Сноука, сам не понимая, почему солнца закатываются под ноги, а пустыня тянется ввысь, забиваясь в горло.

Она разматывает свои тряпки, обнажая смуглые плечи и изящный затылок, переплетает волосы туже, ряд за рядом, стягивая ленточками, отводит выбившиеся прядки от лица. А затем принимается и за него, пользуясь тем, что Кайло все еще в обмороке — или она так думает — аккуратно вспарывает ткань вибро-клинком, стараясь не задевать рану. Недовольно хмурится и закусывает губу, пока он разглядывает ее из-под опущенных ресниц.

Размытый ореол света от костра превращает ее в одну из тех самых песчаных богинь, чьи статуи он видел возле заставы, пришедших вместе с рабами в чужие земли.

Оставшуюся воду из фляги она расходует на его рану, смачивает одну из своих выбеленных тряпиц и мягко ведет по обугленному краю, пока та не становится розоватой, а затем бурой.

— Ш-ш-ш... — она все же не немая, или этот шепот ему только чудится, пересыпается в ушах вместе с гулом песка.

Не шевелись, не стони, не поднимайся? Чего она хочет?

Ладони ее влажные, прохладные, накрывают глаза, запечатывают рот, замазывают рану чем-то колким, горячим.

— Чего ты хочешь, — он шепчет, смаргивая боль, когда она оставляет его лежать у костра, а сама поднимается на ноги, чтобы уложить сухие ветки в огонь, и щедро сыплет поверх крупицы искристого порошка, чтобы тот не потух до утра. — Эй... Я так не сдохну... — Кайло уже и не знает, с кем он разговаривает. С нею? Со склонившимся над его телом призраками родных, которых он не видел так давно, что уже и не помнит их лиц? С Верховным Лидером, что не пришел за ним, своим самым верным рыцарем? — Не здесь, не сейчас. Я сын Скайуокера, я буду жить вечно, я отомщу всем, кто посмел...

Она склоняется над ним, ребром

ладони проводя по спекшимся от жары губам, точно заклиная молчать.

— Даже и не думай, — он перехватывает ее запястье и стискивает изо всех сил. — Не надейся прирезать меня во сне и забрать мое оружие. Не выйдет... — и он сломал бы ей руку, может, даже две, были бы еще силы.

Только вот пальцы дрожат, слабеют, а она все так же пялится на него, не вскрикнув, не застонав, хоть он сдавил ей руку до синяков. До последнего вздоха, залепленного влажной ладонью, смотрит и ждет.

Она тащит его на себе, тянет в своих обмотках, спеленавших Кайло как мумию перед погребением. Размеренно и медленно ступает по песку, помогая себе посохом.

Облизывает сухие, потрескавшиеся губы, потому что воды больше нет, вся досталась ему, собранная по капле с утра.

Идет себе и идет, не обращая внимания на его проклятья, но под бедром Кайло чувствует рукоять сейбера. Он еще с ним, не отобрала, оставила, не побоявшись, что проткнет насквозь, как только высвободится из узлов выбеленных, хрустящих от солнца и песка тряпок.

И не только шея ее вся в шрамах, по горлу тонкими линиями, но и руки в белесых зарубках, от плеч и вниз к запястьям, отливающие золотом на солнце.

— Эй... — хрипит он, отплевывается от песка, настырно забивающегося в рот. — Эй, я сделаю все, что захочешь, только вытащи меня из этой дерьмовой пустыни... — дергается, только сильнее затягивая узел на горле. — Сколько хочешь кредитов... — Первый Орден не обеднеет, даже если подарит ей собственный корабль. Или всю эту треклятую планету. — Что угодно, слышишь?

— Забери меня с собой, — она впервые говорит с ним, сдавленно выдыхая.

Даже не остановившись, все тянет упряжку по песку, вбивая посох перед собой, а затем налегая на ремни.

И у него впереди еще целая вечность из песка и жары, чтобы решить, нужна ли она ему вообще. И нужен ли он ей.

Может, согласится. Или откажет.

Ну не съест же она его за это.

====== Stages of Losing this bastard Kylo Ren (Рэй/Кайло Рен) ======

Комментарий к Stages of Losing this bastard Kylo Ren (Рэй/Кайло Рен) Смешно, не смешно, совсем не смешно, а вот и рейтинг!

Ну как-то так))))

Все помнят эту табличку?

5 стадий принятия неизбежного

1 стадия — Отрицание

2 стадия — Гнев

3 стадия — Торг

4 стадия — Депрессия

5 стадия — Принятие

Рем, для тебя, потому что ты тщательно следишь за тем, чтобы везде была доза НЦы)

А ей так хотелось назвать его монстром еще раз. Но нет, Кайло Рен предусмотрел все.

Он был хорошим Верховным Лидером, в противовес Сноуку. Да, его матери пришлось уйти в отставку. Как будто Лее очень хотелось проводить старость в уединении на Набу, но зато осталась в живых, и домик ей у воды отгрохали приличный, королевский просто.