100 шкафов
Шрифт:
Дверь была наполовину приоткрыта, так что он мог видеть лишь часть комнаты. Он подкрался ближе и медленно, дюйм за дюймом, просунул голову в приоткрытую дверь. Никого. Некоторые книги валялись на полу — это могло объяснить тот шум, который они услышали. Генри зашел в комнату целиком, и тут его взгляду открылось нечто, значение чего он понял слишком хорошо, гораздо лучше, чем хотелось бы.
Дверь шкафа, стоявшего рядом с дедушкиным книжным шкафом, была открыта. Дверной проем был небольшим, однако вполне достаточным, чтобы в него мог пролезть человек. Свет из комнаты, казалось, не проникал внутрь шкафа, а прямо перед ним на полу лежали ботинок и половина очков. Они явно принадлежали не Генриетте.
Генри знал, что это должен был быть за шкаф, и внезапно он понял, как кто-то мог жить в доме незамеченным. Ему следовало сейчас же пойти и разбудить дядю Фрэнка, отдать ему дневники и ключи и извиниться.
Но вместо этого он встал
Глава 11
Генри зажмурился в ожидании, что когда он откроет глаза, то окажется уже в другом месте. Однако он лишь уткнулся головой в заднюю стенку шкафа. Выбравшись обратно, он сел на пол и растерянно почесал голову.
Он сидел на полу в комнате дедушки, была ночь, и Генриетта исчезла. Генри рассматривал валявшийся на полу ботинок и сломанные очки в золотой оправе. Это был уже совсем не тот Генри, что две недели назад. Он ни разу не попытался убедить себя, что Генриетта пошла вниз на кухню или в ванную. Он точно знал, что она прошла сквозь шкаф и что с ней туда ушел кто-то еще. Возможно, это был тот человек, которого он видел. И может быть, он забрал ее силой.
Генри был встревожен. Сердце рвалось у него из груди. Он беспокоился, что не сможет вовремя выяснить, как последовать в шкаф за Генриеттой, и она может пострадать. Еще он боялся, что он вообще не сможет ее вернуть до того, как проснутся ее родители. Он встал на четвереньки и снова полез в шкаф, но не обнаружил там ничего, кроме странного запаха и твердой задней стенки. Он вылез наружу и принялся дергать за корешки книг, стоявших в книжном шкафу, надеясь, что одна из них запустит механизм и проход снова откроется. Но ничего не вышло. Он потрогал и подергал каждую вещь вокруг шкафа, каждый кусочек дерева, который казался ему странным, но ничего так и не произошло.
Тогда Генри развернулся и пошел к двери. Он не хотел уходить из комнаты, но ему надо было найти дневник, который читала Генриетта. Как можно тише он прокрался в свою комнату. Оказавшись там, он сбросил с кровати старый дневник, перерыл одеяло, отбросил в сторону простыню из плакатов и наконец заглянул под кровать. Дневник лежал там раскрытый, корешком вверх. Некоторые страницы смялись. Он схватил его, даже не заглянув внутрь, и побежал вниз. Усевшись на пол рядом со шкафом в комнате дедушки, он открыл первую страницу. Вначале он с большим трудом разбирал рукописный текст, но через несколько строчек приспособился и начал читать настолько быстро, насколько мог.
Фрэнку и Дороти
В этой книге я записал все, что знаю о шкафах. Несколько полезных вещей найдете в другом моем дневнике, так что здесь, ради экономии времени, я их повторять не буду, потому как хотел бы закончить записи прежде, чем умру. Доктора уже готовы меня похоронить, и мое рассыпающееся в прах тело, кажется, с ними солидарно. Также в этом дневнике я постараюсь быть настолько же искренним, насколько всегда был обманчив, хотя знаю, что эта честность без сомнения причинит ущерб вашей памяти обо мне.
Шкафы были впервые собраны моим отцом, и это стало делом его жизни. Я же, с трудом продравшись через его записи, собрал воедино истории, стоящие за каждым из его открытий, а также за выбором этого места для дома. То, каким образом шкафы работают, довольно сильно разнится от шкафа к шкафу, меняясь в зависимости от структуры древесины, его происхождения и многого другого. Некоторые из них пропускают свет, некоторые — звук, а некоторые остаются темными и глухими, как могила.
Разумеется, дом был сконструирован после его многочисленных изысканий, и изначально по многим причинам подразумевалось, что его ключевым местом будут именно шкафы. Было, однако, и то, что он открыл значительно позже, а также то, что он хотел изменить, как, например, расположение основного входа (он так и не смог заставить его работать в той же стене или даже на том же этаже, что и остальные), но ему так и не хватило сил, чтобы сделать еще один проект дома. Я реорганизовал шкафы, перестроил, насколько это было возможно, дом и открыл последние из шкафов.
Я постараюсь объяснить все, как есть. Делаю я это не потому, что советую вам воспользоваться доступом в эти места, но потому, что мой отец шел на значительный риск и в результате своих экспериментов и исследований остался во многих смыслах изувеченным на всю оставшуюся жизнь. Я прошел тот же путь, что и он, делая те же открытия, хотя, внимательно читая его записи, был способен избежать многих из его ошибок. И несмотря на то, что я не рекомендую вам предпринимать какие-либо исследования этих шкафов, я в то же время не могу вам этого запретить, не оказавшись лицемером, — вам, должно быть, странно слышать такое от меня, ибо лицемерие временами было мне присуще. Я понимаю, что шкафы не могут оставаться скрытыми навечно, и даже не надеюсь, что вы о них забыли,
Генри перевернул страницу, взглянул на нее, в нетерпении перескочил глазами куда-то в ее середину и продолжил читать.
Я не смогу этого объяснить, и хотя он был прежде всего математиком, он тоже так и не смог придумать устойчивую формулу, которая бы описывала соотношение течения времени в шкафу и течения времени здесь. Его дневники замусорены попытками это сделать. Он обнаружил, что в каждом из них время течет с разной скоростью в переменных и совершенно непоследовательных пропорциях. Само по себе это объясняет многое в болезни моего отца, по крайней мере, он так думал. Что касается меня, то из-за того, что я так рано выбрал один-единственный шкаф, который посещал, я практически не испытывал тех временных сдвигов, которые испытывал он. И разумеется, после моего первого опыта я никогда не путешествовал без веревки, которую я всегда держал смотанной под кроватью. Для владеющего магией это необязательно, но, будучи соединенной с другим местом, она служит опорой для сознания более слабого путешественника.
Генри встал и подошел к кровати. Под ней лежала смотанная в кучу бурая веревка, один конец которой был привязан к ножке кровати. Сев на край, он перелистал книгу к концу и нашел страницу, которую ему показывала Генриетта — список шкафов, рядом с каждым из которых была указана комбинация ручек-компасов. Генри перелистнул на пару страниц назад.
Конечно, многие комбинации вели в никуда. Может быть, если найти и встроить еще шкафы, они и привели бы куда-нибудь, но не в том виде, в каком все пребывает сейчас. Когда замки выставлены на одну из этих пустых комбинаций, задняя стенка шкафа так же тверда, как и любая другая. Ничто не сможет через нее пройти, потому что проход заканчивается в нашем пространстве. Польза от этого, как я вскоре понял, заключается в том, что проход оказывается закрытым в обоих направлениях, Я никуда не попаду, но я также не проснусь и не обнаружу в своей комнате, например, борова, что приключилось со мной дважды. До того, как я выставил замки-компасы на мой постоянный «второй дом», я не мог заснуть, если замки не были на пустой комбинации и задняя стенка шкафа не была твердой. Разумеется, это не препятствует проникновению чего-нибудь в шкафы на чердаке. Но для этого это «что-нибудь» должно быть очень маленьким, а также иметь достаточную силу, чтобы открыть дверь изнутри (самым поразительным видом такого проникновения был мальчик Генри).
Генри поперхнулся и перечитал строчку заново. Вот он, в скобках, вписанный на скорую руку комментарий. Его глаза еще раз пробежались по словам и поспешили дальше, надеясь встретить какое-нибудь пояснение.
И даже когда я замазал комбинацию штукатуркой, я все равно продолжал периодически блокировать дверь, когда ей не пользовался. На следующих страницах я переписал комбинации для всех шкафов. Если выставить одну из них на замках, вы не увидите задней стенки шкафа в моей комнате. Конечно, он останется на месте так же, как и стена, к которой шкаф прислонен, просто шкаф соединяется с другим местом раньше, чем со стеной.
Генри продолжал сидеть неподвижно. Он так и не нашел ответов на вопросы, роившиеся в его голове, однако он узнал механизм действия шкафов. И хотя он не представлял, как это функционирует и почему, он был уверен, что это сработает.
Было уже очень поздно, а он хотел прочитать оба дневника от корки до корки. Он хотел точно узнать, кто он и откуда. Но Генриетта исчезла. Времени на чтение не оставалось.
Генри уже знал, что будет делать дальше. Он пойдет наверх и попробует угадать, в какой из шкафов попала Генриетта. А потом он проползет в небольшую дверцу в комнате своего покойного дедушки. Быть может, он попадет домой и даже не узнает об этом. А может быть, в какое-нибудь место похуже Эндора.
Выходя из дедушкиной комнаты, он почувствовал себя странно. Дверь он не закрыл, потому что ключ остался у Генриетты. Свет он тоже не выключил, потому что ему не хотелось возвращаться в темную комнату. Поднявшись к себе, он сел на кровать и уставился на замки-компасы. Если он правильно понял то, что написано в дневнике, то от того, какую комбинацию он на них выставит, зависит то, в какой шкаф или место он попадет, когда проползет через больший шкаф этажом ниже. Перед тем как они услышали стуки внизу, Генриетта повернула ручку, то есть та комбинация впустила что-то сюда. Потом Генриетта пошла вниз, чтобы выключить свет и закрыть дверь в дедушкину комнату. И что бы там ни было, оно, должно быть, забрало ее с собой через шкаф.