100 великих некрополей
Шрифт:
Пол самого собора Святого Иоанна, вымощенный цветными мраморными плитками, привлекает особое внимание путешественников. Он представляет собой великолепную мозаику, которая изображает надгробные надписи на тех самых местах, под которыми погребены великие магистры и старшие кавалеры Ордена. Если подняться на балкон и взглянуть вниз, то покажется, будто они, прижавшись плечом к плечу, сомкнулись в едином строю. На одной из надгробных плит сделана надпись: „Сегодня вы ступаете по мне, завтра так же будут ступать и по вам“.
ГРОБНИЦЫ ИВАНА ГРОЗНОГО И ЕГО СЫНОВЕЙ
В 1963–1965 годы в Архангельском соборе Кремля производилось вскрытие гробниц царя Ивана
Многие события из жизни Ивана IV, состояние его здоровья в последние годы и причина смерти до сих пор неясны, хотя написано об этом очень много. Историки в свое время даже спорили о дате смерти грозного царя, так как летописи довольно скудно говорят о том, что царь умер 19 марта 1584 года. А Псковская летопись называет датой его смерти 18 марта. Прежде последнюю дату считали ошибочной, но на надгробной плите саркофага указан именно день 18 марта: Иван Грозный умер к вечеру, и весть о его кончине распространилась только на другой день.
Умер он внезапно, в припадке ярости, которую нарочно вызвал один из его приближенных. В „Записках“ английского дворянина Д. Гарсея сказано, что за игрой в шахматы (или шашки) Иван Грозный вдруг „ослабел и повалился навзничь. Произошло большое замешательство и крик, одни посылали за водкой, другие — к аптекарям… за духовником и лекарями. Тем временем царь испустил дух и окоченел“.
Над умершим самодержцем был совершен обряд пострижения, на труп надели монашескую схиму и нарекли покойного Ионой. Так была исполнена воля Ивана Грозного, желавшего принятием монашеского сана искупить грехи и мерзости своей жизни.
Вскрытие царской гробницы велось в научных целях, чтобы по черепным костям восстановить облик Ивана Грозного, поэтому участвовали в нем сотрудники кремлевских музеев, Института судебно-медицинской экспертизы и других научных учреждений под руководством М.М. Герасимова — археолога, антрополога и скульптора. В результате исследования выяснилось также, что и раньше предпринимались попытки вскрыть царские гробницы, отчего левая ступня Ивана Грозного была задета. Но кем и когда это было сделано — сейчас точно сказать невозможно.
Схима, в которой похоронили Ивана IV, за четыреста с лишни лет настолько истлела, что при малейшем прикосновении к ней рассыпалась, а местами сохранились только ее контуры по швам. Изымать такую „одежду“ ученым приходилось, лишь подкладывая под нее плотные листы бумаги. В саркофаге находилось большое количество гумуса (черно-бурого порошкообразного тлена), содержащего частицы ткани одеяния и мелких тканей покойного. Череп царя был слегка повернут влево, основание его и левая височная кость оказались хрупкими и легко крошились. Необычно располагались кости правого предплечья: они были согнуты в области локтевого сустава таким образом, что
В изголовье саркофага стоял стеклянный кубок с густой жидкостью желто-бурого цвета и плотной массой на дне. В этой массе (как и в гробах сыновей Ивана Грозного) ученые обнаружили хитиновые скелеты мух и жуков-жужелиц, которые могли заползти в негерметично закрытые саркофаги. Особенно прекрасной работы был голубой кубок, который стоял в одном из углов саркофага. Неизвестны были ни место, ни время изготовления этого кубка, ни повод или событие, с которыми он был связан. И началась кропотливая работа ученых по установлению истории кубка, который представляет собой стакан на ножке общей высотой 18 сантиметров. Расписан он золотом и эмалями в четыре цвета (красный, желтый, зеленый и белый). Само стекло кубка синее — прозрачное в средней части и едва просвечивающее внизу.
В результате исследований было установлено, что кубок связан с придворной мастерской Рудольфа II — сначала эрцгерцога Австрийского, а затем императора Священной Римской империи. Видимо, это был подарок, так как связи Ивана Грозного и Рудольфа II были очень живыми и тесными, особенно во время подготовки к переговорам со Стефаном Баторием.
Кубок сделан из венецианского стекла, поэтому он легок и изящен, в руках быстро теплеет, и синий цвет его напоминает цвет сапфира. А камень этот, как отмечали русские лечебники, делает „человека спокойным, честным, набожным и милосердным“. Иван Грозный, по сведениям упоминавшегося выше Д. Гарсея, очень любил сапфиры, называл их „покровителями милосердия и врагами порока“. Золотая полоска по краю кубка местами стерлась, как это бывает от частого использования. Вероятно, подарок нравился русскому царю, и в день погребения чья-то рука поставила кубок рядом с покойным…
Останки сыновей Ивана Грозного — убиенного царевича Ивана и царя Федора Иоанновича — были завернуты в шелковые покрывала из камки и спеленаты тесьмой. Годы правления царя Федора Иоанновича казались временем тихим и безмятежным: царь ни во что не вмешивался, ездил на богомолья, отстаивал долгие церковные службы и даже звонил на колокольнях. Он и слыл царем „освятованным“, готовящимся к кончине и будущей вечной жизни. Казалось, он должен был бы перед кончиной постричься в монахи, а он лежит в гробу в мирском платье — в кафтане, подпоясанном ремнем. Видимо, внезапная кончина помешала царю вступить на дорогу вечного блаженства, что отчасти подтверждается и надписью на его гробнице. Она гласит, что царь Федор Иоаннович умер 6 января 1598 года, а похоронен 8 января. Надпись делал искусный резчик, все буквы вырезаны красиво и четко, но мастер, видимо, торопился и не докончил букву „б“ в слове „благочестивый“. И получился царь названным „глагочестивым“. Недостало времени и для подбора дорогого кубка для миро, и в гробнице царя был установлен неприлично простой для царственной особы кубок.
ГДЕ ПОХОРОНЕН ШЕКСПИР?
В марте 1585 года Вильям Шекспир предпринял первую поездку из своего родного Стратфорда в Лондон, чтобы попытать счастья в большом городе. Тогда жизнь для него еще скрывалась за туманом неизвестности, ожиданий и надежд, но как сильно билось его сердце во время этого путешествия! Словами наследника французского престола это свое впечатление В. Шекспир описал потом в пьесе „Генрих V“: „Когда я еду верхом, я несусь по воздуху, как сокол; мой конь летит над землею, которая словно поет под его прикосновением; каждый удар копыта звучит музыкальней дудки Гермеса“.