100 великих приключений
Шрифт:
Зиганшин, Крючковский, Поплавский и Федотов моряками не были, а занимались разгрузкой судов. Большие корабли не могли подойти близко к причалу из-за дна, усеянного камнями, поэтому всё перегружали на баржи, а те уже доставляли грузы на берег. В тот день команде Зиганшина было приказано спустить баржу на воду — ожидали прибытия очередного транспорта. Днём все четверо успели сходить в баню и получить деньги. Так с этими деньгами потом и проплавали все 49 суток. Только вот купить в открытом океане на них ничего было нельзя…
Ночью подул шквалистый ветер. Он достигал 50 метров в секунду. В считанные секунды поднялись огромные
И вот они уже одни, среди студёных волн и непроглядной тьмы. Судно покрылось толстой коркой льда, одежда задубела на холоде. Зиганшин и Федотов стояли за рулём, подменяя друг друга. Поплавский и Крючковский боролись с водой, затопившей машинное отделение. По пояс в воде, в кромешной темноте они искали пробоину. А когда её в конце концов удалось обнаружить и заделать, пришлось ещё двое суток откачивать воду. Лишь на четвёртые сутки дрейфа экипажу «Т-36» удалось немного поспать.
Потянулись томительные дни, наполненные тревогой. Они ещё надеялись, что их всё же прибьёт к берегу, к какому-нибудь островку. Не сомневались они и в том, что их уже ищут…
Так оно и было на самом деле! Их искали. Но баржа «Т-36» вместе с экипажем бесследно исчезла. Ни Зиганшин, ни Федотов, ни Крючковский, ни Поплавский не знали, что их судно, выйдя из холодного течения Оясио, было подхвачено одним из потоков тёплого течения Куросио, которое японские рыбаки не без основания называют «течением смерти». Редко кому удавалось вырваться из его плена. Известны случаи, когда попавшие в Куросио японские джонки после многих месяцев дрейфа находили у берегов Мексики, Калифорнии, северо-западных берегов США.
На барже оказался номер газеты с сообщением о предстоящих испытаниях советских ракет в центральной части Тихого океана. У солдат появилась надежда, что, может быть, суда, направляющиеся к месту испытаний, заметят унесённую баржу. Поплавский пошутил: если по нам стрельнут, то быстрее найдут! Решили вести непрерывное наблюдение за горизонтом, но над морем по-прежнему вихрился снег.
Зиганшин, проверив запасы продовольствия и воды, сказал: «Нужно экономить!..» Две банки консервов, банка жира, буханка хлеба, два ведра картошки и бачок с пресной водой — аварийный запас на двое суток. Но как скоро подоспеет помощь? Они даже предположить не могли, что их будет носить по пустынному океану 49 дней! По счастью, экипаж баржи был спаян крепкой дружбой. Это были люди разных национальностей — два украинца, русский и татарин, и у каждого — свой характер. Но в эти тяжёлые дни они жили и действовали как один человек, и даже в самые критические моменты не теряли человеческого облика.
Они голодали, страдали от жажды. Когда кончилась пресная вода, пытались собирать дождевую. Мастерили из консервной банки блесны, из гвоздей — рыболовные крючки, но рыба не ловилась. Теперь они двигались мало, так как ослабели до крайней степени, но по-прежнему старались поддерживать друг друга, — пересказывали содержание ранее прочитанных книг,
Кожа от сапог, ремни — всё пошло в общий котёл. 23 февраля члены экипажа поздравили друг друга с днём Советской армии. Обедать в этот день не пришлось, так как осталась всего лишь одна ложка крупы и одна картофелина. Ограничились перекуром, скрутив цигарку из остатков табака. В последний раз Филипп Поплавский сыграл на гармошке «Амур-батюшка». Потом от гармони отодрали кожу и сварили её в морской воде. На вываренные кусочки намазывали технический вазелин — такой вот «хлеб с маслом»… Под клавишами гармошки тоже обнаружили кожу — маленькие кружочки. Их глотали, не вываривая, так как кожа была достаточно мягкая. Зиганшин предложил: «Давайте, ребята, считать, что это мясо высшего сорта».
Три раза они видели вдалеке пароходы, но никто не заметил сигналов с баржи, терпящей бедствие. В последние дни начались галлюцинации. Слышалось, будто где-то рядом разговаривают люди, гудят машины… Помощь пришла лишь 7 марта. Моряки американского авианосца «Кирсердж» сняли с баржи четырёх истощённых советских солдат, проведших в море 49 суток почти без пищи и воды. «Американцы никак не могли поверить, что мы остались живы после стольких дней плавания, — рассказывал много лет спустя Анатолий Крючковский, — Нас помыли, побрили, одели. Мы сами уже были не в состоянии двигаться. Врач глаз с нас не спускал, кормили по специальной диете — после столь длительного голодания нельзя много есть. Мы похудели на 27–30 кг. Потом показывали американцам „фокус“: становились втроём и обхватывали себя одним солдатским ремнём».
Экипаж баржи «Т-36» совершил небывалый в истории мореплавания дрейф: в общей сложности маленьким судёнышком пройдено около тысячи миль. А впереди солдат ждал ещё более долгий путь. «Мы фактически совершили кругосветное путешествие, — вспоминает Анатолий Крючковский, — с Дальнего Востока доплыли до Америки, побывали в Сан-Франциско, Нью-Йорке, потом на корабле отправились во Францию, где увидели Шербур, Париж, а оттуда уже самолёт доставил нас в Москву. Мы съездили в отпуск домой, а затем встретились в Гурзуфе в санатории Министерства обороны. Отдохнули месяц, заехали в Хабаровск, на родину Ивана Федотова, посмотрели, как растёт его сынишка, — он ведь родился как раз во время нашего дрейфа по Тихому океану. И в конце концов вернулись в свою часть».
Спасение Юдмайера
26 сентября 1970 года. Близится полдень. Два человека глядят на раскинувшиеся перед ними африканские джунгли с горы Кения. Их зовут Освальд Ольц и Герд Юдмайер, двадцати четырёх и двадцати девяти лет. Оба — медики. Оба австрийцы и истовые любители альпинизма…
Юдмайер и Ольц уже четыре года ходят в горы вместе. Но ещё никогда им не удавалось покорить такой горы! Маунт-Кения, высотой 5199 метров, с фантастическим видом сверху: особенная гора, которая поднимается из самого тропического леса прямо на экваторе и чья заснеженная вершина теряется в облаках. И они её покорили, эту гору. Это самое большое достижение, вершина их совместной альпинистской карьеры.