100 великих тайн Востока
Шрифт:
Как сообщил в компанию Требенк, его 60-летний начальник умер от лихорадки. Под Балхом даже была устроена его могила. Через восемь лет ее видел другой знаменитый английский агент и путешественник, Александр Бернс. В течение очень короткого времени умерли и Требенк, и Гутрие. Позже англичанами выдвигались версии, что все трое были отравлены русскими шпионами.
Агентурная сеть Муркрофта осталась невостребованной. Тем не менее сведения топографические и общегеографические, добытые им во время экспедиций, послужили «Большой игре»: шедшие за ним в Афганистан дипломатические агенты пользовались его картами. Уже через десять лет Персия и Афганистан были наводнены новыми
В истории «Большой игры» был момент, когда Россия могла овладеть самыми важными пунктами на пути в Индию. Правда, то было чревато войной с Англией, к которой Россия тогда не была готова…
Интересно, что оба основных участника этой операции, российские подданные Симонич и Виткевич, не были русскими по крови. Иван Осипович Симонич, полномочный министр России в Персии, родился в Далмации и служил в армии Наполеона, когда в 1815 г. попал к русским в плен. Он согласился перейти к ним на службу и долгое время провел на Кавказе, прежде чем прибыть в 1832 г. в Тебриз, где находилась российская миссия.
Судьба Яна Викторовича Виткевича была еще более запутанной и драматичной. В возрасте 14 лет он стал политическим ссыльным за участие в явно не слишком опасном для великой Российской империи заговоре крожской гимназии в Литве. В результате в 1823 г. юный Виткевич оказывается в сибирском городе Орске. Остальных пятерых участников заговора (а они были чуть старше Яна) раскидали по другим сибирским городам, и только его ближайший друг Песляк оказался неподалеку – в Верхнеуральске.
Пытливый Виткевич начал заниматься языками и вскоре выучил казахский, узбекский и фарси. Вместе с Песляком они планировали бежать в Индию, причем не знающий языков друг должен был изображать глухонемого. Однако бежать не пришлось. В 1829 г. в Россию приезжает знаменитый путешественник Александр Гумбольдт: его вызывает министр внутренних дел Канкрин «для пользы развития горной промышленности».
Оказавшись в Орске, Гумбольдт случайно заглянул в комнату с открытой дверью. Это была комната Виткевича, вся заполненная книгами по языкознанию, географии и биологии. Среди этих книг изумленный немецкий путешественник увидел 18 томное собрание собственных сочинений. Самого Виткевича в это время дома не было, но был его друг Песляк, который и поведал Гумбольдту о крожском заговоре и его последствиях. Гумбольдт, приехав в Петербург, стал ходатайствовать о смягчении участи бывших мятежных гимназистов.
В результате Виткевич в чине портупей-прапорщика командируется в Оренбург и в 1834 г. благодаря своим талантам становится поручиком и личным адъютантом генерал-губернатора Оренбурга – Перовского!
Способности у него были изумительные: к тому времени Виткевич выучил уже 19 языков и почти дословно знал весь Коран! Перовский был любимцем Николая I и очень активным человеком. Это именно он в 1839 г. предпринял военный поход на Хиву. Но до этого он собирал сведения, и во многом с помощью своего адъютанта Виткевича.
В 1835 г. Ян Викторович отправляется в степь «вникнуть в положения и отношения… родов киргизских (т. е. казахов. – Н.Н.), действовать внушениями на уши и дух ордынцев, доставить возможно верные и подробные сведения по делам этим, проведать бохарцев, хивинцев и англичан. Обстоятельства принудили… проникнуть далее (степи) и побывать даже в самой Бохарии».
Побывать в Бухарии европейцу-христианину было невероятно сложно, хотя непосредственно перед Виткевичем это удалось англичанину Александру Бернсу,
Но Виткевичу удалось пройти. О пребывании его в Бухаре известно чудовищно мало. По одной из версий он открыто разгуливал по закрытому городу в своем офицерском мундире. По другой – он, как и Бернс, скрывался, но был опознан русским дезертиром, схвачен и готовился к смерти. Ему удалось бежать при помощи верного узбека Шапухата.
По возвращении в Оренбург Виткевича ждало новое поручение – ехать на подмогу к Симоничу, который в это время проигрывал большую партию на огромной территории Афганистана, готовой погрузиться в долгую войну.
К тому времени Симонич достиг больших успехов в своей собственной политике, по крайней мере впоследствии министр иностранных дел Нессельроде настаивал, что большинство действий «полномочного министра» были самодеятельностью. После заключения Туркманчайского мирного договора Грибоедовым и его страшной гибели в 1829 г. в Персии сменился государь. Вернее, Англия и Россия договорились друг с другом, и, когда умер старый шах, воинственный Фетх-Али, посадили на трон его внука Мухаммеда. Английский офицер возглавил персидскую армию и разбил двух других претендентов. Однако прибывший в 1835 г. из Лондона посол Джон Мак-Нил обнаружил, что новый шах находится под сильным влиянием Симонича. Говорили, что все дело в первом визире шаха: это был мистик, суфийский ходжа, родом из Еревана…
Как бы то ни было, в 1836 г. Симонич убедил шаха выступить в поход на одно из афганских княжеств.
Афганистан тогда был поделен между несколькими государями: Дост-Мухаммед из рода Баракзаев владел Кабулом, его двоюродные братья – Кандагаром, а Герат принадлежал представителю враждебного рода Камран-мирзе. Шах Шуджа, один из наследников кабульского трона, который захватил в 1826 г. Дост-Мухаммед, был принят англичанами и проживал в Лудхиане, ожидая своего часа.
Персы еще со времен великого завоевателя Надир-шаха рассматривали Герат как свою область. В 1836 г. новый шах направился с войском к Герату, но был вынужден вернуться, поскольку провизии на поход через пустыню было запасено недостаточно. Вообще, этот город считался самой сильной крепостью на Среднем Востоке. Кроме того, это был самый соблазнительный трофей – и для Персии, и для России. Расположенное в живописном оазисе, владея в достатке и водой, и плодородной землей, гератское княжество, кроме того, находилось на прямом пути в Индию – все караваны останавливались в Герате на отдых. Поэтому шах предпринял вторую попытку и к ноябрю 1837 г. все же вышел к Герату и осадил его.
Владыки двух других афганских княжеств не слишком встревожились: Камран-мирза был из враждебного им рода. К тому же у кабульского Дост-Мухаммеда возник свой план: он жаждал восстановления Афганистана, каким он был при Ахмед-шахе в конце XVIII в. Начать восстановление он думал с Пешевара, захваченного не так давно войсками пенджабских сикхов. Государство сикхов тогда было союзником англичан и одновременно последним независимым государством в Индии. Во главе совета сикхских вождей стоял Ранджит Сингх. Дост-Мухаммед обратился за помощью в своем предприятии к разным правительствам в Тегеран, Петербург и Калькутту.