100%
Шрифт:
Грэди согласился с мнением Питера: в самом деле, надо известить всех активных членов и сочувствующих. Он поручил Питеру позвонить по телефону и обегать город, чтобы уведомить целый ряд товарищей.
В шесть часов вечера Питер донёс о результатах Мак-Гивни, и тут он получил неожиданный удар.
— Ты тоже должен присутствовать на митинге, — заявил человек с крысиным лицом, — а не то они могут тебя заподозрить.
— Боже мой! — воскликнул Питер. — Что же там такое произойдет?
— Тебе нечего об этом беспокоиться, — бросил сыщик. — Я позабочусь о твоей безопасности.
Собрание должно было состояться у поэтессы Ады Рут, и Мак-Гивни велел Питеру описать её квартиру. Жилая комната выходила в
У Питера так и подкосились колени, и он стал горячо возражать против такого плана: что будет с ним, если что-нибудь случится с Мак-Гивни или испортится его автомобиль и они не прибудут вовремя? Мак-Гивни заявил, что Питеру нечего тревожиться, — он слишком ценный для них человек и они не станут подвергать его опасности. Мак-Гивни явится в нужный момент, а Питеру нужно только поднять крик и шум и под конец упасть в обморок, а уж Мак-Гивни, Хаммет и Камминг дотащат его до автомобиля и увезут куда следует!
Питер так перетрусил, — что ему было не до обеда в этот день, и он бродил по улицам, уговаривая и подбадривая сам себя. Он остановился и стал глядеть на американские флаги, всё ещё развевающиеся на домах, потом прочёл вечерний выпуск «Таймса», чтобы вновь возбудить в себе патриотический пыл. Направляясь к дому маленькой калеки, писавшей пацифистские стихи, он чувствовал себя совсем как эти молодчики, отправлявшиеся на войну.
Ада Рут была дома, рядом с ней стояла её мать, высохшая старая дама, ничего не смыслившая в этих ужасных мировых событиях, к мольбам которой была глуха её вдохновенная дочь; тут же была двоюродная сестра Ады, сухопарая старая дева, школьная учительница, секретарь Совета народов, и Мариам Янкович, и Сэди Тодд, и Дональд Гордон.
По дороге Питер встретил Тома Даггана, и скорбный поэт сообщил ему, что он сочинил новую поэму о Маке, сидящем в «яме». Вскоре появился и секретарь Грэди, у которого карманы оттопыривались от бумаг. Грэди, высокий, тёмноглазый, легко возбудимый юноша-ирландец, был из тех, кого социалисты называют «Джимми Хиггинс», [4] —то есть из тех людей, которые выносят на своих плечах все тяготы и невзгоды будничной партийной работы, которые всегда тут как тут, что бы ни произошло, и готовы взвалить на себя любую ответственную задачу. Грэди был равнодушен к социалистам, его интересовало лишь «индустриальное рабочее движение», но он ничего не имел против, чтобы его называли «Джимми Хиггинс»; он и Питера наградил этим прозвищем, и Питер усмехнулся исподтишка, подумав о том, что он готов быть чем угодно, только не Джимми Хиггинсом. Он уже стоял на пути к независимости и благосостоянию, и ему даже не приходило в голову, что он может сыграть роль «Джимми Хиггинса», если не для красных, то для «белых»!
4
Герой одноименного романа Э. Синклера
Грэди вынул свои бумаги и принялся обсуждать с Дональдом Гордоном порядок собрания. Он получил телеграмму из штаб-квартиры союза, и когда он её показывал, его худое, истощенное лицо так и сияло гордостью. Затем он объявил, что на собрании будет присутствовать «приятель» Коннор, известный организатор рабочего движения, который вместе с Мак-Кормиком посетил нефтяные промыслы и привез известие о том, что рабочие там вот-вот объявят серьёзную стачку. Потом пришла миссис Дженкинс, несчастная больная маленькая женщина, медленно умирающая от рака; муж её возбудил процесс
§ 58
Появлялись всё новые и новые лица, пока не набралось около тридцати человек, тогда быстро приступили к деловым вопросам. Грэди заявил, что власти без всякого сомнения нагло инсценировали заговор бомбистов, дабы иметь предлог стереть с лица земли организации союза Индустриальных рабочих мира; они закрыли зал собраний и конфисковали всё, что только было можно — пишущие машинки, мебель и книги, в том числе книгу о саботаже, которую передали редактору «Ивнинг таймс». При этих словах собрание выразило свой гнев яростным свистом. Далее, продолжал Грэди, они перехватывают всю корреспонденцию, какую ведёт их организация, и комитету приходится рассылать свои материалы через нарочных. Организация борется за своё существование, и необходимо изыскать способы открыть правду народу. Если у товарищей имеются предложения, пусть они выскажутся.
Посыпались предложения, а Питер тем временем сидел как на иголках. Почему так медлят младшие члены Торговой палаты и Ассоциации коммерсантов и промышленников, — уж давно бы пора им нагрянуть! Неужто они хотят, чтобы Питер просидел здесь до утра, дрожа от страха и вдобавок голодный, как волк?
Внезапно Питер привскочил. Снаружи донесся какой-то вопль. Дональд Гордон, державший речь, остановился на полуслове, все присутствующие переглянулись, а некоторые вскочили с мест. Раздались новые крики, всё громче и ужаснее, и участники собрания бросились врассыпную — кто во входную дверь, кто в боковые двери, а кто — в окна и на лестницу.
Не теряя времени, Питер нырнул в платяной шкаф, что стоял в коридоре, куда выходила комната, забился в самый укромный уголок и накрылся платьями, а вслед за ним в шкаф забралось ещё несколько человек, они прикрыли его своими телами, и теперь он был в сравнительной безопасности.
Сидя в своем убежище, Питер прислушивался к шуму свалки. До него доносились крики обезумевших от ужаса женщин, проклятия сцепившихся в драке мужчин, грохот опрокидываемой мебели и удары полицейских дубинок и гаечных ключей по головам. Младшие члены Торговой палаты и Ассоциации коммерсантов и промышленников явились огромной оравой, чтобы наверняка добиться своего. Они заполонили комнату, заняли все входы и выходы, у каждого окна встало по нескольку человек, а снаружи здание оцепил летучий отряд и перехватывал всякого, кто спрыгивал с крыши или пытался спрятаться в саду.
Сидя на корточках, Питер прислушивался к ужасному шуму и гвалту. Вдруг он услыхал, как закричали люди, сидевшие перед ним, и догадался, что их вытаскивают и избивают дубинками; в следующий миг он почувствовал, как его схватили чьи-то руки, он весь съёжился и завопил не своим голосом; но с ним ничего не случилось, и, подняв голову, он увидел перед собой человека в чёрной маске я сразу же узнал Мак-Гивни. Ни разу в жизни Питер не радовался так человеческому лицу, как этой крысиной физиономии в маске! В руке у Мак-Гивни была дубинка, и он яростно колотил по одежде, которая грудами валялась вокруг Питера. Позади Мак-Гивни стояли Хаммет и Камминг, они заслоняли его от посторонних взглядов и время от времени тоже взмахивали дубинками.