114 баллов
Шрифт:
«Фред, но зачем? Зачем тебе это могло понадобиться?»
Я не мог придумать ни одного правдоподобного объяснения. Фред говорил, что сделал что-то ради Франчески, но занижать ее результаты? Это притом что о гениальности Фандбир известно всем! А еще двадцать шесть работ он зачем хакнул? За компанию?
— Директор Штолле уже заявил, что все двадцать семь выпускников, ставших жертвами хулиганской выходки Фреда Якубовского, получат возможность пересдать тест. Директора остальных школ поддержали его.
У меня на лбу выступил пот. Второй шанс. Так вот
— Все выпускники, набравшие 114 баллов (напомню, что тесты именно с таким результатом имеют следы взлома вредоносной программой), — как будто отвечая на мой мысленный вопрос, затараторила дикторша, — пройдут Финальный тест повторно.
— Я понятия не имею, зачем Фред это сделал, — на всякий случай сказал я маме, — извини, я пойду спать. Дурдом сегодня просто какой-то.
Я сбежал в свою комнату, надеясь там спокойно поразмыслить над произошедшим, но в голову ничего не лезло. И я, как это ни удивительно, почти мгновенно заснул.
Весь следующий день прошел как в тумане. Отец сразу после завтрака забрал меня в участок, где я несколько часов с перерывами на чай и обед отвечал на вопросы о Фреде, его характере, высказываниях и душевном состоянии в последние несколько месяцев.
«Нет, я не заметил в нем ничего странного, Фред вел себя нормально. Ну, может, слегка эксцентрично, но это из-за влюбленности. Он был тайно влюблен в Франческу Фандбир. Нет, они не общались. Могу ли я это заявлять с полной уверенностью? Пожалуй, да. Фред сказал бы мне, я же его лучший друг. Нет, про взлом финальных работ Фред мне не говорил. Я не знаю почему. Других друзей, кроме меня, у него не было. Нет, Фред никогда не высказывал никаких идей о несправедливости Доктрины. Он был доволен и своим уровнем баллов, и перспективами распределения».
И так по кругу в разной последовательности и в разных формулировках. На выходе из участка караулили журналисты, но отец заслонил меня от камер и почти втолкнул в такси. До дома я добрался выжатый как лимон, но, как выяснилось, самый сложный разговор поджидал меня именно там.
— У нас гостья, — загадочно подмигнула мне мама, как только я переступил порог.
— Да? — без всякого энтузиазма отозвался я. — И кто же?
— Привет, Эрик.
От этого голоса у меня, как обычно, перехватило дыхание.
— Привет, Камила. — «От черт!» — Извини, я обещал вчера вернуться в «Слона», но так все закрутилось…
— Так, я пойду собираться, мне сегодня в вечернюю смену, — ма тактично исчезла.
— Я понимаю, не извиняйся, — улыбнулась Камила, — от такого кто угодно ошалеет.
— Я ошалело выгляжу, да?
— Есть немного.
Какая же у нее улыбка! Я вспомнил вчерашнюю картину из галереи. Надо будет обязательно сходить посмотреть на нее еще раз. А пока я изо всех глаз смотрел на настоящую Камилу, стараясь запомнить ее до мельчайших подробностей. Длинные серые ресницы, тонкая шея, кисточка светлой косы.
— Хочешь, пойдем в мою комнату?
— Давай.
Камила
Внизу хлопнула дверь — ма ушла на работу.
Взгляд Камилы упал на список вакансий, которые я просматривал вчера перед ужином.
— Выбрал что-нибудь конкретное? — спросила она.
— Пока нет. А ты?
— Я давно уже. Всегда хотела стать журналистом.
— Классно, — я заставил себя улыбнуться, — сектор Б, значит.
Ну вот и прозвучало то, о чем, собственно, вся и речь.
— Но ведь ты завтра будешь пересдавать тест. Фред ведь взломал твою работу, твою фамилию называли по телевизору, так что, может быть, ты тоже попадешь в Б, — быстро заговорила Камила.
Теперь, когда главная проблема была озвучена, слова словно рвались из нее.
— То есть то, что ты попал в сектор А, — это неплохо, — спохватилась она, — просто я имею в виду, что, если ты сможешь набрать 115 баллов, мы окажемся в одном секторе и…
Камила вспыхнула от собственной откровенности.
Я должен это сказать.
— Вряд ли я смогу. Судя по подготовительным тестам, 114 баллов — мой потолок, сектор Б не для таких, как я.
— Ерунда. Совсем неважно, сколько у тебя баллов…
— Для меня это важно, — перебил я ее, — важно с тех пор, как я понял, что люблю тебя и хочу быть с тобой.
И как только я это смог сказать?
Камила, словно бабочка, вспорхнула со своего места. Ее руки обвили мою шею, и я почувствовал вкус ее губ.
«Этого просто не может быть», — успел подумать я. А мое тело отвечало на близость Камилы, заглушив все мысли и сомнения.
То, что это был первый раз только для меня, я понял позже, а тогда ничего не имело значения — только девушка в моих руках.
Камила, которая должна была остаться мечтой, но каким-то непостижимым образом все-таки оказалась в моей жизни.
И когда мы после лежали обнявшись, ощущение счастья было абсолютным.
— Я приду завтра на твое повторное тестирование, — нарушила тишину Камила.
— Приходи.
В тот момент я искренне верил, что смогу все изменить.
У меня есть второй шанс, и я его не упущу.
Повторное тестирование проходило совсем не так, как первое. Репортеров вокруг школы было больше, чем учеников, пересдающих тест. Хорошо хоть, местом тестирования выбрали нашу школу, думаю, тем, кто приехал из первой и третьей школ, было еще больше не по себе. Вообще-то, считалось, что школа в Городе одна, вроде как из соображений равенства всех граждан, не прошедших тестирование, но территориально она делилась на три комплекса, в каждом из которых был свой директор.