119 дней до тебя
Шрифт:
Я так и не встретился с ним тогда, постояли с ней на крыльце, а потом я просто уехал обратно.
Он стыдился того, кем был рождён, стыдился нас. Наш отец… его сердце было разбито.
Разбито. Как впрочем, и моё, в какой-то степени. Я охладел ко всему – к дому, к вам с мамой. Чуть ли не жил в офисе. Спустя время, всё конечно встало на свои места. Года полетели, ты рос на глазах… Я перестал вспоминать…
В то утро было солнечно, не сильно прохладно. Мы позавтракали в саду… всей семьёй. Вивьен нездоровилось несколько
После, ты играл у камина в гостиной, в маленький цветной конструктор. Я сидел напротив, пересматривал бумаги. Было воскресенье, и я планировал быть дома весь день… Может быть, отвёз бы погулять тебя в парк, или к озеру… хотел отвлечься. И вдруг раздался звонок.
Помню через слово, что они говорили. Приехали, стояли в дверях, несли чушь про какую-то аварию. Говорили, что Они – мертвы, но этого никак не могло быть… Джек и Селин были очень, очень далеко отсюда, они никак не могли оказаться в Чикаго и тем более погибнуть – это было невозможно. Я был уверен, что полиция ошибается.
– Я взял это среди её вещей, – Ричард бледен. Обернулся, поднял со стола небольшое фото и, подойдя, передал сыну. – Вовсе не крал, как ты думал.
Итан посмотрел на фотографию в руке… Селин. Такая другая… не так, как он помнил это фото. Но оно без сомнения то, но теперь будто бы настоящее… Она настоящая, наконец, он увидел её, пусть и на чуть блеклом снимке – очень красивая, живые глаза… Очень похожа на Нуру.
– После опознания, я потерял голову… не мог собраться. Был в шоке.
Рассказал лишь Вивьен, твоему деду не смог… это убило бы его. Он был стар и слаб.
Похороны прошли тихо и быстро. Сестру Селин так и не отыскали, не смогли сообщить. Но народу собралось много… абсолютно чужие, незнакомые лица, которые, похоже, знали их дольше и больше, чем я – его родной брат.
Всё, как в тумане… неделя забвения. Я был без сил, но я должен был сделать кое-что ещё. У них осталась дочь.
Я даже не думал, не о чем было – сразу сказал, что отказываюсь. Это не было моей проблемой. У девочки была фамилия матери, что меня ещё больше взбесило… Но, они сами так решили. И это было лишь на руку … никто никогда не узнал бы, кто она.
Вивьен болела, у меня был ты, и дела… Я не мог просто привести её за руку в дом и сказать отцу, что она - дочь Джека. И не хотел… не хотел.
Он - этот чёртов проходимец, сначала появился в моей жизни из ниоткуда, стал другом, братом… Потом посмел предать, плюнул в душу, оставил свою семью и… забрал Селин. А затем… взял и умер.
Они ушли давно, но теперь насовсем. И это так трудно было осознать. Их… Её вдруг просто не стало.
Я стоял в коридоре в той самой детской больнице… ждал эту женщину, не помню, какая-то социальный работник. Она уже появилась на другом конце, несла в руках эти бумаги, которые я должен был подписать. А сбоку в стене было такое большое окно… игровая. Там на полу были игрушки, и сидела девочка. У неё были маленькие крылья за спиной и палочка с мишурой на конце, вроде как
Я засмотрелся… не понял сразу. Она смеялась, размахивала ею перед медсестрой. И потом та взяла её на руки и вынесла…
Когда я взглянул на неё ближе – я попросту застыл. Она была копия мать… копия.
Это было до невозможности странно и… страшно.
И я не смог. Ничего не подписал тогда.
Я был зол на Них обоих… Они ушли, но этот ребёнок… девочка была ни при чём.
Нура… Селин всегда обожала необычное, особенное. Уверен, что имя ей дала именно она.
Прайнсов я нашёл сам. Одинокая пара в возрасте, не имеющая детей, проживающая достаточно далеко. Они сразу приехали, сразу согласились, как только увидели девочку.
Ник – недоверчивый, хмурый, серьёзный – он вызвал у меня уважение. Его жена чуть более сумасшедшая… милая женщина.
Я не представился. Он беспокоился и я уверил их в том, что она круглая сирота. Но я немного оплошал спустя время…
Я знал, где они. Знал о них всё. И я не сдержался, спустя год прибыл в Остин. Наблюдал пару дней издалека, как они забирают её из крохотной школы. Девочка подросла, выглядела счастливой.
Ник увидел меня, узнал. Мы долго стояли друг против друга, но я так и не признался, а он не спрашивал. Догадался, наверное, что я не простой посторонний… хотя это и было, почти именно так.
Я дал слово, что больше не приеду. И затем уехал, уже насовсем.
Это всё.
– Ты ещё хочешь, чтобы я был с тобой? – смотрит на отца Итан. – Чтобы я был с тобой на фирме… Хочешь?
– Да. – после долгого молчания, отвечает тот.
– Хорошо.
Наступает тишина. Механические часы на стене показывают около трёх.
– Почему ты никогда об этом мне не рассказывал?
– Я не мог…
– Не о Джеке. Я понимаю – это тайна. О деде, например, о своём детстве. Почему?
– У нас не выходило с тобой просто сесть и говорить по душам. Я знаю, что значит, когда на тебя наседают, я не требовал от тебя ничего такого. О тебе заботилась мама, пока могла, до конца, а потом… Ты был самостоятельным. И я был спокоен до определённого момента. А затем, мы не могли найти общего языка… никогда.
Итан кивнул.
Протянул отцу обратно фото.
– Что мы будем делать? – спросил он еле слышно. – Я не знаю.
На его лице сокрушение… Сейчас он готов ему довериться.
– Я велю подготовить бумаги. Никакой прессы, полная конфиденциальность. Сделаем несколько вариантов… Всё будет хотя бы законно. Она выберет и… Я не знаю, что она выберет. Возьмет ли фамилию, деньги и… Я не представляю, что будет дальше, но у неё будет этот выбор. И она, наконец, узнает правду.
– Ладно, да. Когда мы ей расскажем?
– Когда захочешь.
– Я думал, привезти её сегодня…
– Сегодня? – немного удивлён Ричард.
– Конечно, она ведь там одна, - говорит Итан и отвлекается на гудящий в кармане айфон. – Я не оставлю её больше. Расскажем сегодня, и будь что будет…