12 тайн

Голд Роберт

Машина останавливается перед временным светофором на Нижней улице, и я открываю на телефоне наше новостное приложение. От бросившегося в глаза заголовка у меня перехватывает дыхание.

месть настигла убийцу! абигейл лангдон зарезали!

– У меня неприятности, – говорю я, когда мы едем вдоль рощи, и прошу водителя притормозить.

Мне нужно время, чтобы подумать.

– Просто остановитесь здесь на секунду.

– Что-то случилось? – спрашивает Холли.

Я протягиваю ей свой телефон. Смотрю через Хадли-Коммон на

свой дом. У входа припаркованы две полицейские машины.

– Думаю, это за мной, – говорю я, указывая на них.

– Что они тут делают? – спрашивает сзади Сара.

Холли передает ей мой телефон.

– Ты ведь не имеешь отношения к этой публикации? – спрашивает Холли.

Джейк и Алиса крепко спят рядом с ней.

– Ни малейшего, – отвечаю я.

Сара наклоняется вперед и возвращает мне телефон.

– Кто-то проболтался, – говорит Холли.

Я уже пишу Мадлен.

Какого черта?

Ответ приходит немедленно:

Это не мы начали. Посмотри «Сан он Санди». У меня не было выбора – нужно было подхватить тему.

Мне нужен адвокат.

Работаю над этим.

– Езжайте, – говорю я, открывая дверцу. – Вам лучше в это не влезать.

– Хочешь, я пойду с тобой? – спрашивает Сара.

– Не стоит тебе в это впутываться, – тихо произносит Нейтан.

– Мадлен сейчас кого-то пришлет, – отвечаю я, поймав в зеркале заднего вида его пристальный взгляд.

– Это меньшее, что она может сделать, – говорит Холли. – Ты уверен, что не хочешь, чтобы кто-то из нас пошел с тобой?

– Со мной все будет нормально. Я тебе завтра позвоню.

Идя через парк, я вижу, как красные огоньки такси скрываются вдали. В одной из машин у моего дома одиноко сидит Барнздейл. Я прохожу мимо. Она немедленно бросается ко мне.

– Мистер Харпер! Пожалуйста, подождите. Мы хотим задать вам несколько вопросов.

Я оглядываюсь через плечо. Вышедшая из второй машины Дэни Каш следует в трех шагах за своей начальницей. Не обращая на них внимания, я открываю входную дверь. Когда я собираюсь захлопнуть ее за собой, Барнздейл выставляет ногу вперед, не давая двери закрыться.

– Мистер Харпер, – говорит она, распахивая дверь. – Нам необходимо поговорить.

Я начинаю снимать пиджак.

– Уже почти полночь, – говорю я, стоя спиной к детективу. – Не представляю, что может быть такого срочного, что не подождет до утра.

– Мы хотим получить от вас ответы на ряд вопросов, – продолжает она, без приглашения входя в дом. – В участке.

Я поворачиваюсь и смотрю на нее.

– Я не разглашал информацию, и никто из имеющих отношение к моему сайту этого тоже не делал.

Надеюсь, Мадлен сказала мне правду.

– Но кто-то же сообщил ее журналистам, – отвечает Барнздейл, подходя ко мне. – Иначе какого черта

она оказалась вот здесь?

Она протягивает мне распечатку первой страницы утреннего выпуска «Сан он Санди». Там красуется фотография Лангдон.

– Я буду рада услышать ваши объяснения, мистер Харпер, как только вы будете готовы.

Утечка информации ее явно оскорбила. Я сбавляю тон.

– Я уже сказал, что не имею к этому ни малейшего отношения. Но я понимаю, что дело серьезное, и потому завтра утром добровольно явлюсь в участок.

Барнздейл ничего не отвечает, и я смотрю на нее.

– Разве эта заметка что-то меняет?

– Ничего. Кроме того, что ставит под сомнение все наше расследование.

– Лангдон мертва. Рано или поздно это должно было просочиться в прессу. Мой незаконный ночной допрос делу не поможет.

– Значит, вы предпочитаете, чтобы я вас немедленно арестовала?

Она непреклонна.

– На каком основании?

– Мы это уже обсуждали, мистер Харпер. Вы выдали себя за полицейского, забрали улику с места преступления. Мне продолжать?

Дэни Каш изучает свое отражение в собственных начищенных ботинках.

– Вам не нравится, что история вышла наружу, и вы наказываете за это меня.

– Вы сами облегчаете нашу задачу, мистер Харпер. Вы сказали, что убили бы Абигейл Лангдон, представься вам такая возможность. Ваша мать была одной из немногих, кто знал ее адрес.

Я понимаю, что у меня нет выбора.

Мы выходим из дома, и Дэни Каш подводит меня к задней дверце полицейской машины. Когда она открывает ее и я опускаю голову, меня ослепляет фотовспышка. Дэни помогает мне забраться внутрь, и я вижу объектив пресс-камеры, прижатый к стеклу.

– Это Барнздейл постаралась? – говорю я, отворачиваясь от окна.

Под светом уличных фонарей мы медленно отъезжаем от Хадли-Коммон. Я смотрю на парк и думаю о том изнурительно жарком и полном ненависти дне, который отбросил мрачную тень на всю мою дальнейшую жизнь.

Субботний вечер в Хадли ничем не отличается от таких вечеров в любом другом городке, и полицейский участок представляет собой печальное зрелище. На лавочке передо мной развалились трое пьяных, один из них – со ссадиной над правым глазом. Сообщив Барнздейл, что жду адвоката, следующие два часа я провожу в одиночестве в душной допросной. Дэни приносит мне кружку чая, но мы по-прежнему избегаем встречаться взглядами.

Примерно в третьем часу ночи появляется глава нашего юридического отдела Морган Тернер.

– Я так понимаю, у них ничего против вас нет, они просто пытаются что-то у вас выудить?

Я рассказываю ему о своей поездке в Фарсли.

– Значит, речь всего лишь о мелком правонарушении, да и чего еще можно было ожидать от вас в вашей ситуации? Вы были убиты горем и в отчаянии.

– И сделал то, что должен был бы уже сделать любой компетентный следователь.

– Этот аспект не стоит педалировать, пока мы не вытащим вас отсюда, – предупреждает Тернер. – Я хочу, чтобы вы не отвечали на вопросы без моего разрешения.