12 великих трагедий, Чехов Антон Павлович

12 великих трагедий

на обложку

Чехов Антон Павлович

Шрифт:

Я настоящего путей топтать, —

Подошв трепать не стоит; в наше время

Иль вероломны иль бессильны люди;

Их ум лишен полета, дело – веса;

А женщины —

(пожимая плечами)

и вовсе род пустой!

(Уходит.)

Летний день на севере. Избушка в сосновой бору. Открытая дверь с большим деревянным засовом. Над дверью оленьи рога. Возле избушки пасется стадо коз. На пороге сидит с прялкой Женщина средних лет, с светлым, прекрасным лицом.

Сольвейг (устремляя

взгляд на лесную дорогу, поет)

Пройдут, быть может, и зима с весной,

И лето, и опять весь год сначала, —

Вернешься ты, мы встретимся с тобой,

Я буду ждать тебя, как обещала.

(Манит коз, снова принимается за работу и поет.)

И где бы ни жил ты – Господь тебя храни;

А умер – в светлый рай войди, ликуя!

И ночи жду тебя я здесь и дни!

А если ты уж там – к тебе приду я!

В Египте. На утренней заре. Полузанесенный песками колосс Мемнона. Пер Гюнт подходит и некоторое время молча рассматривает его.

Пер Гюнт

Вот здесь свой путь начать мне будет кстати.

Я стану египтянином пока что,

Для развлечения, – то есть, конечно,

Я – египтянин на подкладке гюнтской.

Затем в Ассирию стопы направлю.

Опасно сразу поиски начать

С эпохи сотворенья мира, —

Недолго заблудиться. Я в сторонке

Библейскую историю оставлю, —

Следы ее ведь сыщутся и в светской;

По косточкам же разбирать ее —

И выше сил моих и не по плану.

(Садится на камень возле колосса Мемнона.)

Присяду отдохнуть здесь и дождусь,

Когда свой гимн он солнцу запоет.

Позавтракав, взберусь на пирамиду,

А хватит времени, так и внутри

Исследую ее я досконально.

Потом – вкруг моря Красного по суше;

Могилу фараона Потифара,

Быть может, там найти удастся мне.

Затем преображусь я в азиата

И в Вавилоне поищу следов

Садов висячих и блудниц – главнейших

Следов культуры, так сказать. А там

До Трои лишь рукой подать.

От Трои морем путь прямой в Афины;

На месте изучу я каждый камень

В проходе, где сражался Леонид.

И с лучшими философами также

Поближе познакомлюсь; разыщу

Тюрьму, где в жертву принесли Сократа…

А впрочем, нет! Теперь ведь там восстанье!

Так эллинизм мы по боку пока.

(Смотрит на свои часы.)

Однако безобразие, как солнце

Изволит долго прохлаждаться. Время

Мне дорого… На чем бишь я… на Трое

Остановился?

(Встает и прислушивается.)

Это что за звуки?…

Как будто бы насвистывает ветер?

Восход солнца. Колосс Мемнона (поет)

Птицы взлетают из пепла богов,

Птицы

поющие,

Юность дающие.

Создал их Зевс, повелитель громов,

Неукротимыми,

Непримиримыми.

Мудрая птица-сова, отвечай,

Где мои птицы спят сладко?

Или умри, иль отгадай

Песни загадку!

Пер Гюнт

И в самом деле… показалось мне,

Что статуя те звуки издавал!

То – музыка прошедшего. Я слышал,

Как голос каменный то повышался,

То понижался… Надо записать

И передать затем на обсужденье

Специалистов.

(Заносит в записную книжку.)

«Статуя поет.

Я слышал звуки явственно довольно,

Но текста песни разобрать не мог.

Все это, несомненно, чувств обман.

Я больше ничего на этот раз

Достойного внимания не встретил».

(Идет дальше.)

Близ селения Гизе. Колоссальный сфинкс, высеченный из скалы. Вдали иглы и минареты Каира. Появляется Пер Гюнт и внимательно осматривает сфинкса, приставляя к глазам то лорнет, то сложенную трубкой кисть руки.

Пер Гюнт

Нет, где же я когда-то видел нечто,

Похожее на чучело вот это?

Ведь где-то видел я – не то на юге,

Не то на севере? И что такое

То было? Человек? Но кто такой?

Колосс Мемнона на своих обломках

Торчком торчащий, – после уж смекнул я, —

Похож на пресловутых доврских дедов.

И этого ублюдка, сочетанье

Диковинное женщины и льва,

Я тоже разве взял из сказок? Или