13 черных кошек и другие истории
Шрифт:
Утром, когда брат еще спал, любопытная Зейнаб открыла тетрадку и стала читать. В тетрадке неровным и крупным почерком Мусы была написана сказка о веселом бедняке, который перехитрил двух богачей. Ее когда-то давно рассказывала мать.
— Зачем ты переписал сказку, Муса? — спросила Зейнаб.
— Как зачем? Это книга. Я напишу ее, и у меня будет целая библиотека.
— Но ведь сказку ты не сам придумал. Разве так делают книги?
— Конечно, не так, — подумав, ответил Муса. — Но это первая книга.
— Только правду пиши.
Шли дни. Вечерами Мусу нельзя было выманить на улицу. Он, как прикованный, сидел за столом над своими самодельными тетрадками и писал.
Через неделю Зейнаб увидела на полке еще две маленькие книжечки и прочитала их. В первой рассказывалось о школе, о товарищах по классу, во второй — о том, что Муса видел на улице. Все это было известно Зейнаб — и мясная лавка, и сапожник, и сахарная горка в витрине, но, написанное на бумаге, все это казалось необычным.
— Ну как? — спросил Муса. — Все тут правда?
— Да, — ответила Зейнаб. — Пиши еще.
— Нет, больше не буду. Знаешь, напиши лучше сама.
— Я? — изумилась сестра. — Ты умеешь, ты и сочиняй.
— Так не годится, Зейнаб, все я да я. Скажут, какой Муса хвастун, вся библиотека из его книг. Напиши что-нибудь и ты.
— Сказала, не буду! Отстань.
Однако Муса не отставал. Несколько дней он просил сестру написать книгу. Зейнаб не поддавалась ни на какие уговоры. Не помогло даже обещание отдать ей воскресную порцию сахара.
Как-то Муса поймал сестру во дворе и сказал:
— Ладно, не можешь, не пиши. Сделаем по-другому. Ты мне расскажешь о чем-нибудь. Хорошо?
— Ну и что?
— Я это запишу в книжку, а имя на ней твое поставлю. Идет?
— И сахар отдашь?
— Возьми, не жалко.
— Ладно. Только что же тебе рассказать? Вот как я куклу на улице нашла?
— Давай.
Вскоре на полке появилась еще одна тоненькая тетрадка в цветной обложке, на которой крупными буквами было написано: «Зейнаб».
— Теперь у меня своя библиотека, — гордо сказал Муса. — Пусть все приходят читать. Пусть берут книги, мне не жалко.
…Так вышли в свет первые книжки Мусы Джалиля, будущего замечательного советского поэта.
За отрядом
Качался седой ковыль. В окно стучал кривыми лапами старый карагач.
В этот глухой предрассветный час по грязной улице села зачмокали копыта. У домика Залиловых остановился конь, и с него тяжело спрыгнул всадник. Он провел кнутом по бычьему пузырю, которым было затянуто окно, и приглушенно сказал:
— Эй, партийный секретарь, выходи!
Коренастый, широкий в кости Ибрагим легко вскочил и вышел. В комнату ворвался ветер. Муса спустил с нар босые
— Идут… у балки…
Ага, догадаться нетрудно. Снова кулацкая банда рыщет по степи поджигает и грабит села, убивает коммунистов.
Всхрапнул конь. Послышался удаляющийся топот. Мальчик юркнул на нары, закрыл глаза.
Ранним утром на площади собрались вооруженные жители села — бойцы самообороны. Они ждали отряд из Шарлыка, о котором сообщил Ибрагиму вчерашний всадник.
Люди поеживались на пронзительном ветру, дымили пахучим самосадом. Муса волчком крутился вокруг бойцов. Одному принес уголек из печки — дал прикурить, другому поправил ремень, третьему просто улыбнулся.
Мальчик незаметно пробрался к стенке дома, где стояли винтовки, и схватил одну из них. Поправив на вихрастой голове старый картуз, он скомандовал себе:
— Раз! — винтовка взлетела вверх. — Два, три! — и винтовка оказалась у плеча. Ствол холодил щеку. — Раз, два, три! — винтовка замерла у ноги, звякнув затыльником о землю.
— Ишь ты, ловко! — заговорили вокруг. — Сразу видно — старый служака.
У мальчика разгорелись щеки, он все быстрее и быстрее проделывал ружейные приемы. Он так увлекся, что не заметил, как сзади подошел Ибрагим и взял у него винтовку.
— Раз, два… — прокричал Муса, нелепо взмахнув пустыми руками.
— Три, — заключил Ибрагим под общий хохот бойцов.
— Послушай, Ибрагим, — сказал Муса, когда утих смех, — я тебе серьезно говорю: возьми меня в отряд! На собрании «Красной звезды» мы решили: если нападут, идти с отрядом.
— И я тебе серьезно отвечаю, — строго произнес Ибрагим, — взять не могу.
— Но почему? Разве я не умею обращаться с оружием?
— Умеешь. Но маловат ты.
— Ну-у, Ибрагим-абый, ведь я всего на четыре года моложе тебя!
— Всё! — отрезал брат.
Муса ушел домой, даже не оставшись посмотреть, как встречают односельчане отряд.
Эх, коротка память у Ибрагима! Как быстро забывает он некоторые важные вещи! Разве «Красная звезда» не помогала партийной ячейке? Стоило Ибрагиму сказать — ребята всё делали. А разве сам Муса плохой помощниц? Пусть Ибрагим вспомнит тот летний день, когда на село налетела кулацкая банда!
Тогда Ибрагим лежал на нарах, желтый от лихорадки. Бандиты уже приближались к Мустафино. К Залиловым прибежали два члена партийной ячейки. Они подняли Ибрагима на руки и понесли.
— Постойте, — сказал он у порога. — Муса, спрячь вот это так, чтобы никто не видел. — Ибрагим вынул из-за пазухи узелок.