13 черных кошек и другие истории
Шрифт:
— Наган? — радостно спросил Муса.
Брат что-то невнятно прошептал. Товарищи унесли его и укрыли в лозняке.
Прижимая узелок к груди, Муса умчался в дальний угол двора. За ним прибежала и сестра Зейнаб. Они спрятали таинственный узелок.
— А что в нем? — спросила Зейнаб.
— Ясно, наган, — ответил Муса.
— Я пощупала: и вовсе там не наган, а бумаги.
— Пусть бумаги, но зато очень важные!
Когда красные конники прогнали бандитов, Ибрагим вернулся домой и тотчас спросил:
— Муса, что
Мальчик убежал и вернулся с узелком. Тогда старший брат обнял — младшего и сказал:
— Молодец!
Так и сказал, а теперь все позабыл. Вспоминая об этом, Муса задумчиво глянул в окно. Отряд уходил из села.
Мустафино осталось позади. Отряд шел навстречу ветру. Надо было спешить, чтобы вовремя попасть в назначенное место. Верстах в двадцати пяти от села, там, где равнину пересекают глубокие балки, к утру предстояло занять боевой рубеж. Туда же должны прийти и другие отряды самообороны. Бандитам готовилась засада.
Дорога расползлась бурой жижей. Вязли ноги. Бойцы тяжело дышали. В середине пути отряд настигли сизо-черные тучи. Распластавшись на полнеба, они грянули холодным дождем. К исходу дня командир разрешил сделать привал. Разводить костры он запретил. Бойцы жевали липкий хлеб. На холме выставили часового.
Тучи промчались. Небо сделалось пепельно-серым. Короткий отдых подходил к концу.
Послышался простуженный голос часового:
— Эй, командир, по дороге кто-то бежит!
— Кто?
— Вроде малец какой-то.
Ибрагим вместе с командиром и несколькими бойцами вышел на дорогу. Действительно, к ним катилась маленькая фигурка, путаясь в длинном пиджаке.
Человек был все ближе, и бойцы увидели круглое смугловато-красное лицо. Старый картуз сползал с вихрастой головы. На ногах — лепешки грязи.
— Муса! — ахнул Ибрагим. — Что стряслось дома?
— Ничего.
— Так зачем ты сюда? Я же сказал: сиди дома!
Муса, прищурив глаз, улыбнулся:
— Я и сидел дома… А потом пошел…
— Что ж ты раньше-то не догнал? — засмеялись бойцы. — Ноги коротки?
— Давно бы мог догнать, да не хотел. От деревни было близко, назад отослали бы, — деловито объяснил мальчик.
— Ну, погоди, — без злости сказал Ибрагим, — вернемся домой, будет тебе.
Отряд снова двинулся навстречу ветру. В хвосте колонны в ногу с бойцами шагал Муса.
На рассвете чуткую степную тишину разбудили выстрелы. После первого залпа несколько бандитов упало с коней, остальные рассыпались по степи и открыли беспорядочный огонь.
Бойцы залегли на крутом берегу балки, откуда было видно далеко окрест. Вскоре кулацкая банда стала отвечать дружными залпами. Бой затянулся.
О Мусе забыли.
— Эй, — прокричал ему в самое ухо рослый рыжеволосый боец. — Уползай отсюда!
Мальчик подался немного назад, спустился по пологому откосу, но и отсюда была хорошо видна вся цепь отряда, растянувшегося вдоль балки. Над головой тонко пели пули: вжи… вжи… Их пчелиный рой становился все гуще, но Муса не обращал на это внимания. Его захватила картина боя.
Вдруг рыжеволосый боец громко и натужно крякнул и приник; к земле. Винтовка уткнулась в грязь.
— Дядя! — крикнул Муса. — Дяденька!
Боец не отвечал. Работая локтями, Муса подполз к нему. На плече рыжеволосого расплывалось темно-бурое пятно. Лежавший слева пожилой боец крикнул:
— Чего смотришь? Оттащи и перевязывай.
Муса что есть силы вцепился в облепленный грязью сапог, но раненый не сдвинулся с места. Мальчик обхватил его вокруг пояса — руки не сходились, и Муса уцепился за шинель. Напружинив мускулы до боли, он потянул грузное тело бойца под откос.
Рыжеволосый застонал, с трудом пошевелил губами:
— Ранили меня, браток…
Мальчик выпростал его руку из рукава и перевязал обрывками рубахи.
— Вот и спасибо, малец, — сказал раненый. — Пошукай у меня в кармане, там кисет с табаком.
Муса свернул толстую самокрутку и вставил ее в губы бойца.
— Ловкий ты, татарчонок, — ласково произнес боец, — справный… А винтовка моя где?
— Тут она, рядом.
— Вот незадача! Стрелять не могу, патроны даром пропадают… Собери-ка их да отнеси брату.
Чувствуя на груди холодок металла, Муса пополз вдоль цепи. Ему уже не казалось, что пули летят сплошным роем. И когда одна цокнула рядом о камень, мальчик только вздрогнул и пополз быстрее.
Взглянув на брата через плечо, Ибрагим спросил:
— Зачем сюда?
— Патроны принес.
— Давай, давай, — обрадовался Ибрагим, — а остальные на левый фланг неси. Быстро!
На левом фланге Мусе обрадовались, да еще попросили воды.
Мальчик схватил поданную ему фляжку и спустился к глубокой рытвине, наполненной дождевой водой.
До самого конца боя Муса не сидел на месте: носил патроны, помогал раненым.
В полдень, когда багряное солнце прорвалось сквозь облака, бой затих. Остатки банды убрались прочь.
На обратном пути бойцы смеялись и шутили. Ветер дул в спину, подгоняя отряд. Муса не отставал от Ибрагима, а тот иногда оборачивался, улыбался, но у самого села пригрозил:
— Дома поговорим…
Но Муса не обиделся, поправил на плече винтовку, переданную ему раненым, и ответил:
— Конечно, поговорим, Ибрагим-абый.