13-й отдел НКВД. Книга 2

Барчук Павел

– Так а что не позвонишь? Номер-то есть? Сейчас не прошлый век. Телефоны у всех.

У всех, кроме меня, видимо. Но не скажу же я это тетечке. Надо, кстати, узнать у супруги, как насчёт моего мобильника. Ничего подобного среди своих вещей пока не увидел. Дежурной ответил, что номер, к сожалению отсутствует.

Как бы то ни было, но в этой школе Елизавет среди преподавательского состава не было. Я, конечно, допускал факт, что девчонка может носить другое имя, мало ли, поэтому в виде уточнения ещё и описал ее внешность максимально подробно. Естественно, глупо бы вышло, если бы нашелся кто-то подходящий под образ, но с другими данными. Надо быть совсем дураком, чтоб

имя родственницы перепутать.

– Да говорю же, ни одной Лизы не имеется. Хоть блондинка она, хоть брюнетка, хоть лысая. – Женщина, похоже, сочла меня бестолковым. – С твоим описанием тоже никакого совпадения.

В итоге, распрощавшись, я отправился ко второй школе.

И вот тут мне, наконец, повезло. Во – первых, была большая перемена, и у входа в здание стояли старшеклассники. Эти хоть не такие подозрительные, да и вопросов особо задавать не станут. Во-вторых, на мой вопрос, имеется ли среди учителей определенная особа, получил положительный ответ.

– Так это же Елизавета Дмитриевна. Она историю ведёт. Идите на второй этаж. Там увидите нужный кабинет. – Объяснил один из парней.

Пользуясь тем, что ученики в хаотичном беспорядке бегали мимо дежурной, а некоторые старшеклассники отправились внутрь, ухитрился под шумок проскочить вместе с ними, не привлекая лишнего внимания.

Уже на подходе к кабинету истории, стало волнительно. Правда. Будто первый раз топаю на свидание. Приблизился к двери и, взявшись за ручку, на мгновение замер. Лиза не знает меня. Теоретически. Даже там, в 1941 Наталья Никаноровна запретила говорить девчонке правду о переселении душ и путешествиях во времени. Все что было, для нее – это история связанная с дедом, не со мной. Это Иваныч полез к ней целоваться в хранилище. Это с Иванычем у них возникло притяжение. Как вести разговор, пока ещё представлял плохо, зная лишь одно, мне нужна сама девчонка и нужны от нее определенные действия. Не важно, какими методами, но я должен этого добиться.

Решительно распахнул дверь.

Блондиночка сидела за столом, ковыряясь в тетрадях. Кабинет, к счастью, был пуст. Вообще замечательно.

Я переступил порог. Услышав посторонние звуки, Лиза подняла голову. В глазах, именно ее глазах, а вовсе не в чьих-то похожих, обозначилось удивление и, конечно, ни малейшего узнавания.

– Здравствуйте… Вы… Я вроде бы сегодня никого из родителей не вызывала.

Опять меня накрыло ощущение радости и какого-то идиотского восторга. А ещё понимание, как сильно соскучился по ней. Хотя, с момента нашей последней встречи фактически прошло лишь пару дней. Но казалось, будто не видел высокомерную стерву год.

– Я не родитель. К счастью. – Стою, как дурак, смотрю на нее и улыбаюсь.

– Почему же, к счастью? – Блондиночка машинально улыбнулась в ответ.

– Поверь, так и есть.

– Мы знакомы? – Конечно, она сразу среагировала на мое «ты». Взгляд стал задумчивым, вспоминающим.

– Относительно. Я бы сказал, частично. Для меня – знакомы, для тебя – нет.

Когда планировал и строил наш возможный разговор, решил, если увижу, что это – действительно девчонка, то тянуть кота за причиндалы не буду. Похожий человек – одно. Оригинал – совсем другое. В любом случае будет понятно, когда окажусь рядом. Прожить от 1941 до 2022, не изменившись, не состарившись ни на день, и при этом не знать о своей особенности невозможно. Соответственно, мои вопросы вряд ли покажутся ей признаком сумасшествия.

– Это странная формулировка. – Лизонька слегка напряглась. Удивление во взгляде сменилось очень глубокой, тщательно подавляемой тревогой.

– Думаю, странного в твоей

жизни и без того предостаточно. Начиная с появления на свет. Правда? Светлейшие князья в родне, это тебе не абы что. Да и сотня лет за плечами вряд ли говорят о том, что ты – обычная девочка.

Улыбка на ее губах словно приклеилась намертво. Блондиночка медленно встала из-за стола, а потом так же, не торопясь, подошла ближе.

– Вы что-то путаете, кажется… Расскажите правду… Кто Вы такой? Зачем пришли? – Лиза положила ладони мне на лицо, при этом не отводя взгляда. Оооо… это мы проходили, знаем. В тот раз Никаноровна сказала, будто фокусы блондиночки не действуют, но там был Иваныч. Вот это будет номер, если я не столь особенный и эта стервозина со мной что-то провернет. Может, очнусь потом и буду «агукать», как дурачок, да под себя мочиться. А предварительно, расскажу все, как на духу. И про деда, и про себя, и про демонов, кстати.

Зрачки девчонки расширились, заполняя всю радужку целиком, а потом опять собрались в две точки.

Стоим, значит, как в кино. Любовная сцена в чистом виде. Блондинка смотрит мне в глаза, я – ей. Между нами – напряжение и искры. Правда не как итог страсти, а всего лишь ее ведьминские штучки.

Была мысль поглумиться, упасть резко на пол, задрыгать ногами и пустить пену изо рта. Чтобы она тогда делала, интересно? Но я сделал по-другому.

– Упс! – Сказал ей прямо в лицо, с наслаждением глядя, как она, на зависть австралийскому кенгуру, мгновенно отпрыгнула назад. – Не работает. Прикинь?

К счастью, видимо, не только дед обладает стойкостью к фокусам Лизоньки. Я особо перемен в себе тоже не почувствовал. Слегка голова закружилась, да ещё очень сильным стало желание забить на разговоры, проблемы и заняться с девчонкой гораздо более приятными вещами. Но это было бы точно странно. Для нее я – незнакомец. Вот что-то, а склонностью к маниакальному насилию не страдаю. Девчонка, думаю, вряд ли кинется на первого встречного, а я для нее первый встречный и есть. Но зато было очень приятно смотреть на ошарашенное лицо блондиночки. Наконец, не только я дураком выгляжу.

– Не может быть. – Она слегка наклонила голову, глядя на меня исподлобья. А потом снова вознамерилась подойти ближе.

– Эээээ… нет. Хорош. – Погрозил ей пальцем. – Я твои способности знаю. Эта точно не работает, которая типа внушения. Остальные проверять желания нет. Так что хватит. Давай поговорим нормально.

– Не понимаю, о чем Вы…

Не женщина, а упрямая ослица. Опасается, похоже.

– Слушай, у меня последние дни просто задница, какие тяжёлые. Давай исключим этап, в котором ты строишь из себя ту, кем не являешься, а я пытаюсь убедить в обратном. Я ведь очевидно знаю о некоторых особенностях твоего рода. Но чтоб все это было гораздо нагляднее, послушай. Тебе уже под сотню лет. Ты – внучка Светлейшего князя, расстрелянного советской властью. Тебя воспитала женщина по имени Феня. Тоже ведьма. В 1941 ты состояла в 13-м отделе НКВД вместе с сестрой невинно убиенного князя, Натальей Никаноровной, которую звала бабушкой. Логично, больше никого не осталось от твоего рода. Смысл вашей работы – опознавать возможных предателей, отслеживать их, читать мысли и так далее. Ну, с нечистью, вроде, тоже подразумевались контакты. В тот же период одной из главных ваших целей был Генрих Эдуардович Мацкевич. Псих, который интересовал товарища майора государственной безопасности Тихонова Никиту Пахомовича, вашего непосредственного руководителя. Все? Достаточно? Или ещё что-то рассказать. Могу добавить про демона в виде черного кота, который, как ты думаешь, служил вашей семье.