13-й отдел НКВД. Книга 3

Барчук Павел

– Вань… Ну, ты не плети то. Не льсти себе. Ты, конечно, парень видный, но не надо слишком уж хорошо думать о своем… – Она выразительно посмотрела ниже пояса. Мне, естественно, ниже пояса. – Просто сейчас так лучше, повторяю. А на ее состояние это никак не повлияет. Поспокойнее будет, несомненно. Да и дело опасное. Не хватало ещё там, в тылу у фрицев, постоянных разборок между вами.

Как только Никаноровна вошла в столовую, а я – следом за ней, придерживая одеяло рукой, потому как под ним кроме трусов ничего не было, хотя бы те успел нацепить, и то, слава богу, из комнаты появилась Лизонька, которая

немного смущалась, но, если честно, то гораздо меньше, чем в первый раз. И на бабку смотрела даже с некоторым вызовом.

– Ты одежду то нормальную напяль. С минуты на минуту явится наш Колонист.

Мы с девчонкой, переглянувшись, почувствовали себя реально идиотами. Охренеть, какие классные разведчики. Забыли слова Тихонова, что вылет сегодня. Лиза тихо ойкнула и быстро исчезла в спальне. Оттуда она вернулась буквально через десять минут. На ней были штаны и гимнастерка. Сава богу, штаны свободные, иначе я опять бы завелся. Я сделал то же самое. Встречать руководителя диверсионной группы в трусах идея не очень. С Натальей Никаноровной в этом плане не поспоришь.

В тот же момент в квартире появился четвертый участник нашей группы. Я рассматривал его с интересом. Николай Грачев. Помню такого. И помню, что популярен он был в первую очередь из-за покушения на Коха. Один из самых известных разведчиков. Ему, если я не путаю, удалось даже раскрыть заговор нацистской разведки, пытавшейся совершить покушение на руководителей государств антигитлеровской коалиции во время совещания в Тегеране в 1943 году. Вот только, сдается мне, думаю, память не изменяет, как и говорила Наталья Никаноровна, кончится все его попытки неудачей, а сам он погибнет, за год до победы. Вроде так, если ничего не путаю.

Я с интересом рассматривал человека, который каждый день проживает чужие жизни. Сейчас он – немецкий офицер. Интересно… Каково это? Находится рядом с врагом. Изображать из себя такого же, как враг. Моя служба, например, была более четкой и конкретной в этом плане. Есть цель. Она должна быть ликвидирована, уничтожена. А разведчики, они ведь совсем по другому. Вспомнить того же известного Рихарда Зорге. Судьбу этого человека знал даже я. Столько снято фильмов, что, наверное, очень мало людей, хотя бы просто слышавших о нем. Разведчик, который, как считалось, назвал Сталину точную дату начала войны. Невольно задумался в этот момент о том, что, наверное, происходили бы мои посещения прошлого в более приятных обстоятельствах, и никак не в тело деда, наверное, я бы хотел познакомится или увидится с некоторыми известными личностями этого времени. Но, та история, которая связывала меня сейчас с периодом Великой Отечественной Войны, сильно к прогулкам и знакомствам точно не располагает.

В данный момент я смотрел на человека, которому, спустя очень много лет, предстоит стать известной личностью, о чем он даже не догадывается. Тем более, по-моему, в современном времени ещё личное дело так и не рассекречено.

Николай Грачев, хотя звали его совсем иначе, только настоящего имени сейчас не мог никак вспомнить, реально очень сильно был похож на немца. Не знаю, как уж там выглядят их истиные арийцы, но он казался самым что ни на есть настоящим фрицем. Узкие губы, прямой нос, светлые волосы, зачесанные на пробор, светлые же глаза.

Мы поздоровались. Грачев сказал,

что нас ожидает машина и пора ехать. Все подробности обсудим в самолёте.

Это странно, но внутри возникло привычное волнение. То самое. Чувствовал его каждый раз, вылетая в командировку в своей обычной жизни. Вот сейчас было так же. Привычная, возможно, обстановка в плане того, что нам предстоит десантироваться, потом раствориться среди врагов и ждать нужного часа. Для меня это как оказаться на позиции. Поэтому, наверное, сознание среагировало именно так.

Во дворе действительно ждала машина, которая отвезла нас на военный аэродром в Подмосковье. Там были ещё люди. Предполагаю, пополнение отряда, куда нас предстояло попасть.

Большое количество эмоций у присутствующих вызвало появление Натальи Никаноровны. Похоже мысль о том, что эта странная улыбающаяся голубям старушка в шляпе с ридикюлем под мышкой будет прыгать с парашютом, вызывала у будущих партизанов стресс и волнение. Они боялись, мне кажется, что помрет чудная бабка во время прыжка. Грачев же был спокоен. Его, видимо, предупредил Тихонов о том, что данная особа переживет всех нас вместе взятых, даже если у нее не раскроется парашют.

– Николай, ты чего. Она же богу душу отдаст. – Громким шепотом увещевал нашего начальника один из пилотов.

Я подошел к Наталье Никаноровне, которая с интересом рассматривала и аэродром, и самолет, и заметно косящихся на нее парней. С охреневших мужских лиц можно было писать картину.

– Слушайте, что за цирк? Вам зачем все это? – Иногда мне казалось, бабуля специально устраивает вот такие показательные выступления. По сути, жаль, что о ее настоящей натуре известно лишь мне. Это же – реально орудие массового поражения. Армия не нужна. Достаточно запустить бабку-демона в тыл врага и дать ей свободу действия. В очень короткие сроки враг капитулирует, умоляя забрать ее обратно.

– Непонятно говоришь, Иван. О чем именно речь? – Наталья Никаноровна состроила из себя дурочку.

– Вы можете оказаться в любом месте просто так. Зачем это представление? Догадываетесь, как оно выглядит для окружающих? Вы же с внешнего вида тянете на человека, который вот-вот покинет бренный мир. Могу вообразить, какой случится стресс у мужиков, когда вы бодро с парашютом сиганете вниз? Надеюсь, хотя бы «мертвой петли» или акробатических этюдов в воздухе не будет?

– А-а-а-а-а-а… Ты об этом? – Бабуля мило улыбнулась, потом выглянула из-за меня и помахала рукой стоящим неподалеку чекистам, отчего их всех разом перекорежило. – Был же разговор. Получаю удовольствие от полноценной человеческой жизни. Где еще так можно повеселиться, как не среди людей? Скучно, Иван. Очень долго жить скучно…

– Долго? – Я усмехнулся. – Скромничаете. Хотели сказать, вечно?

– Ох, ну, ладно. Не придирайся. Так, товарищи партизаны, скоро летим? Я готова к героическим поступкам!

Последние слова, конечно, предназначались парням, которые наблюдали за бабкой-демоном, пребывая в состоянии, мягко говоря, изумления.

Надо было видеть их лица, когда Наталья Никаноровна бодро поструячила к месту посадки своей семенящей походкой с ридикюлем под мышкой.

После того, как было надето снаряжение, проверено и надежно закреплено, мы, наконец, загрузились в самолет.