1356 (др.перевод)
Шрифт:
Он споткнулся о растоптанную виноградную лозу, но смог устоять на ногах. Протрубили горны.
Кто-то крикнул:
– Стрел нет!
– У ублюдков кончились стрелы!
– Можно не опускать забрало!
– прокричал еще кто-то, и как раз в этот момент слева мелькнула стрела, вонзилась в ряды воинов и, скользнув по наплечнику, наконечник-шило вошел в землю.
Прилетало всё больше стрел, и все французы начали опускать забрала. Звук стучащих по доспехам стрел походил на град из металла.
Один из барабанщиков
– О Боже, - простонал граф Лабруйяд. В его желудке бултыхалось вино. Он почувствовал тошноту. Многие всю дорогу пили для храбрости, а теперь вино рвалось обратно, и он споткнулся, пробираясь вперед.
Он почти ничего не мог разглядеть через узкие щели забрала. Он хотел лишь, чтобы из его кишечника ничего не вылилось и чтобы этот ад закончился.
Он молил Господа, чтобы эти воодушевленные глупцы впереди атакующих прорвали английский строй и добили вражеских глупцов. Если повезет, он сможет захватить пленника, за которого получит большой выкуп, но по правде говоря, ему было всё равно. Он просто хотел, чтобы все это закончилось.
Поток стрел истощался. У лучников на правом фланге англичан их осталось совсем немного, и большинство побросали луки и взяли в руки алебарды или булавы, наблюдая, как враг приближается к изгороди.
Король Франции направлялся в сторону самого широкого проема в изгороди, где заметил большое знамя, обозначающее присутствие там принца Уэльского.
Его сын Филипп находился рядом в окружении защищавших их воинов. Еще семнадцать человек надели цвета короля, чтобы обмануть англичан.
Все они были прославленными рыцарями, членами королевского ордена Звезды, план заключался в том, что англичане погибнут, атакуя их, и тем ослабят свою армию.
– Держись рядом со мной, Филипп, - сказал король сыну.
– Да, отец.
– Сегодня в Пуатье мы устроим праздник, - добавил король.
– У нас будут музыканты!
– И пленники?
– Дюжины пленников, - ответил король Иоанн.
– Сотни пленников! И мы сошьем тебе ночную сорочку из жиппона принца Уэльского.
Филипп засмеялся. У него был меч и щит, хотя никто не ждал, что он будет драться, и четыре рыцаря Звезды были назначены его защитниками.
Передние ряды французов теперь стекались к проему в живой изгороди.
– Да здравствует Сен-Дени!
– кричали они.
– Да здравствует Сен-Дени!
Строй атакующих стал неровным.
Охваченные воодушевлением подались вперед, а трусоватые намеренно медлили, и французский строй деформировался. Англичане молчали. Король бросил на них взгляд сквозь идущие перед ним ряды воинов и увидел серый ряд потрепанной стали под изодранными флагами.
– Сен-Дени!
– прокричал он.
– Да здравствует Сен-Дени!
Кардинал Бессьер находился в сотне шагов позади атакующих французов. Он был по-прежнему
Он был в ярости. Предполагалось, что французскую армию ведут люди, знающие свое дело, опытные воины, но первая атака всадников полностью провалилась, вторую отразили, а теперь по меньшей мере половина армии покинула поле боя, некоторые даже не пытались сражаться.
То, что должно было стать легкой победой, висело на волоске, но несмотря на свой гнев, он по-прежнему держался уверенно. Колонна короля была сильнейшей из трех и состояла из людей с отличной репутацией.
Это были свежие силы, а враг устал, и с Божьей помощью король одолеет врага. Орифламма по-прежнему развевалась. Кардинал подумывал вознести молитву, но обычно он не решался положиться на помощь Господа, предпочитая доверять собственному уму и хитрости.
– Когда англичане будут разгромлены, - сказал он отцу Маршану, - не забудь забрать Злобу у этого шотландского животного.
– Конечно, ваше преосвященство.
И к удивлению кардинала, при воспоминаниях о мече Святого Петра у него возник внезапный прилив надежды. Он лучше прочих знал фальшивую сущность большинства реликвий и какую роль подобные вещи играли в обмане легковерных.
Любой обломок старой кости, козы ли, быка или казненного вора, мог быть с триумфом выдан за костяшку пальца мученика, но несмотря на свой скепсис, он был уверен, что Злоба действительно являлась мечом рыбака.
Она не могла подвести. Сами ангелы будут сражаться за Францию, а победа выдвинет Луи Бессьера на трон Святого Петра.
– Идите же!
– крикнул кардинал воинам впереди, хотя они были слишком далеко, чтобы услышать.
И французы пошли в атаку.
– Да здравствует Сен-Дени!
Томас скакал на север вдоль английского строя. Он слышал, как приближаются французы, воздух наполнился грохотом их больших барабанов, и ему было любопытно узнать, что происходит.
До этого момента он принял участие в коротком и жестоком отражении атаки всадников у брода, а потом в такой же короткой и свирепой битве за изгородью.
Что произошло в остальных частях поля боя, оставалось загадкой, и он поскакал, чтобы разузнать это, и через самый широкий проем в живой изгороди увидел, что приближается новая французская атака.
Однако было довольно странно, что у далекой линии горизонта больше нет французов, кроме нескольких отдельных всадников, которые, на его взгляд, подобно ему наблюдали за ходом битвы.
Он уже готов был развернуться, чтобы рассказать своим людям о том, что обнаружил, и предупредить, чтобы готовились к новому сражению за изгородью, когда раздался голос:
– Ты лучник?
Томас решил, что этот вопрос адресован кому-то другому, и проигнорировал его, но потом внезапно осознал, что вопрос был задан по-французски, и это показалось странным.