1356 (др.перевод)
Шрифт:
Томас кивнул.
– Разреши мне поговорить с моими людьми, - сказал он и направил лошадь в сторону таверны. Оказавшись там, где Байо не мог его услышать, он подозвал Кина.
– На конюшне таверны восемь лошадей, - сказал он, - и мы заберем всех. Ты с братом Майклом обойдешь ее сзади и убедишься, что все лошади оседланы. Карил!
Немец закончил покупку припасов и заталкивал продовольствие в седельные сумки.
– Нужно еще?
– спросил он.
Томас подозвал его поближе.
– В таверне семь мужчин заняты
– Убить их?
– Только если доставят неприятности.
Карил зашагал в сторону таверны, а Байо подошел к Томасу.
– Они это сделают?
– Охотно, - ответил тот.
– Я не услышал твоего имени, - произнес Байо.
– Томас, - ответил тот и потянулся, чтобы пожать руку Байо, но понял, что пожимать нечего.
– Звучит по-норманнски, - отметил Байо.
– Мне все так говорят. Это туда идут англичане? Ты сказал, они отправляются на север.
– Бог знает, - ответил Байо.
– Они вышли из Гаскони, и последнее, что я слышал, это что они в Перигё.
– Они могут пройти здесь, - заметил Томас.
– Севернее больше добычи, - сказал Байо.
– На юге английский князек обчистил все в прошлом году, - он нахмурился.
– Чертов позор, - сердито промолвил он.
– Позор?
– Эдуард Уэльский! Он просто пустое место! Испорченный привилегированный щенок! Он думает лишь о женщинах и азартных играх и устраивает разгром по всей Франции, потому что король Иоанн боится стрел.
Мы поймаем ублюдка, снимем с него штаны и всыпем как семилетнему ребенку, - Байо внезапно повернулся и посмотрел на таверну. Он услышал крики.
– Что?
– начал он, потом резко замолчал, увидев, как голого мужчину вышвырнули спиной вперед из окна верхнего этажа. Тот тяжело приземлился на спину и остался лежать, едва шевелясь.
– Это..., - произнес Байо.
– Один из твоих людей, - сказал Томас.
– Должно быть, в этом городе очень сильные шлюхи.
– Бога ради, - запротестовал Байо и уставился на растянувшегося на земле человека, но потом перевел взгляд, потому что из двери таверны вывалился другой голый мужчина. Он отчаянно отбивался от преследующих его людей Томаса.
– Сдаюсь!
– прокричал он.
– Хватит! Хватит!
– Оставьте его, - приказал Томас.
– Ублюдок кинул в меня полный ночной горшок, - прорычал Арнальдус.
– Высохнет, - сказал Томас.
– Он был заполнен не мочой, - заметил гасконец и со всей силы ударил голого между ног.
– Теперь я его отпущу.
– Что ты..., - начал Байо.
Томас улыбнулся с седла.
– Меня называют Бастард, - объяснил он, - и мы эллекены, - он прикоснулся к рукояти своего меча, просто чтобы напомнить Байо о его существовании.
– Мы заберем ваших лошадей и оружие, - продолжал он, а потом развернул лошадь и направил ее в сторону горожан, все еще толпившихся у церковной лестницы.
–
– прокричал он.
– Сделайте своих господ богатыми, так что когда мы их захватим, они могли позволить себе выплатить большой выкуп. Вы обеднеете, а мы разбогатеем! Примите нашу благодарность,
Люди просто уставились на него.
Теперь у Томаса было много запасных лошадей, больше оружия и кольчуг. Если кто-нибудь и преследовал его из Монпелье, то они были далеко позади, но не эти преследователи его волновали. Его волновала Женевьева.
Итак, они отправились на север.
Стрела вошла Филиппу в грудь. Раздавшийся хруст напомнил Роланду топор мясника, вонзающийся в тушу. От удара Филиппа отбросило назад.
Стрела проткнула кольчугу, сломала ребро и пронзила легкое. Он пытался заговорить, но вместо звуков на губах забулькала кровь, а потом он упал навзничь. Прилетало всё больше стрел.
Еще двое упали. Кровь кружилась в водоворотах ручья. Стрела полоснула у головы Роланда, всего на расстоянии ладони от его уха. Ветер от ее полета издал хлопок.
Ржала лошадь со стрелой в животе. Стрелы оказались длиннее, чем ожидал Роланд. Он удивился, что отметил это, но даже когда стрелы хлестали с запада, он поразился длине древка, гораздо длиннее, чем у коротких стрел, которые он использовал на охоте. Очередная стрела вонзилась в дерево и покачивалась в нем.
Филипп умирал. Люди в беспорядке побежали, чтобы укрыться за деревьями или в низине на берегу ручья, но спас их Жак.
Он подбежал к Женевьеве и выхватил из ее рук сына. Схватив мальчика за пояс, он высоко поднял его одной своей сильной рукой, а другой выхватил из ножен длинный нож.
Он приставил клинок к горлу мальчика. Женевьева закричала, но обстрел прекратился.
– Скажи им, что твой сын умрет, если появится хоть еще одна стрела, - велел Жак.
– Ты..., - начала Женевьева.
– Скажи им, сука!
– прорычал Жак.
Женевьева воздела руки.
– Больше никаких стрел, - крикнула она по-английски.
Настала тишина, не считая бульканья в глотке Филиппа. С каждым вздохом все больше крови выливалось у него изо рта. Лошадь тихо ржала, закатив глаза.
– Скажи им, что мы уходим, - велел Жак, - и мальчик умрет, если они нас остановят.
– Вы должны оставить нас!
– прокричала Женевьева.
А потом из рощицы в сотне ярдах к востоку появились лучники. Их было шестнадцать, все с длинными боевыми луками.
– Дженни!
– прокричал один из них.
– Они убьют Хью, если вы попытаетесь их остановить, - прокричала она в ответ.
– Есть новости о Томасе?
– Нет, Сэм! А теперь дайте им уйти!
Сэм махнул рукой, как бы предлагая им уйти, и к Роланду снова вернулось дыхание. Двое воинов затаскивали умирающего Филиппа на лошадь, еще два трупа уже были перекинуты через седла.