1356 (др.перевод)

Корнуэлл Бернард

Роланд только что заснул на этой импровизированной постели, как крик прокатился эхом по коридорам. Он проснулся и был сбит с толку, подумав, что снова дома, с матерью.

– Что это?
– спросил он.

Мишель всматривался в длинный коридор и ничего не ответил. Затем по коридору прокатилось эхо гневного рева, которое полностью пробудило Роланда.

Он скатился со скамьи и схватил меч.

– Сапоги, сир?
– спросил Мишель, протянув их ему, но Роланд уже бежал.

Человек в конце коридора

выглядел встревоженным, но вроде бы никто больше не был обеспокоен воплями и криком. Роланд толкнул дверь винного склада и застыл.

Комната была почти полностью погружена в темноту, потому что свечи упали, но в тусклом свете Роланд разглядел Женевьеву, сидящую на столе, прижимая руку к глазу.

Ее разорванное платье упало к талии. Отец Маршан с окровавленными губами распростерся на спине, обезглавленный сокол валялся на полу, а Скалли ухмылялся.

Робби Дуглас стоял, держа меч над священником и, как только на месте происшествия появился Роланд, шотландец еще раз стукнул Маршана рукояткой меча.

– Ублюдок!

Хью ревел, но увидев Роланда, подбежал к нему. Роланд рассказывал ему истории и нравился Хью, мальчик приник к Роланду, вздрогнувшему, когда Робби нанес священнику удар в третий раз, стукнув его головой о бочку.

– Ты собирался ослепить ее, ублюдок?
– прокричал Робби.

– Что..., - начал Роланд.

– Нужно уходить!
– крикнула Женевьева.

Скалли, казалось, нравилось то, что он видел.

– Милые титьки, - сказал он, не обращаясь ни к кому конкретно, и эти слова, казалось, заставили Робби осознать, что он натворил.

– Куда уходить?
– спросил Робби.

– Найди какую-нибудь нору и заройся в нее, - посоветовал Скалли, а потом снова перевел взгляд на Женевьеву.
– Немного маловаты, но милые.

– Что случилось?
– наконец-то смог спросить Роланд.

– Ублюдок хотел ее ослепить, - объяснил Робби.

– Мне нравятся титьки, - сказал Скалли.

– Заткнись, - рявкнул ему Робби. Он считал, что нашел цель жизни и духовное утешение в ордене Рыбака, но зрелище сокола, целящегося своим клювом в глаз Женевьевы, открыло его собственные глаза.

Он понял, что бежал от старых клятв, что предал сделанные обещания, и теперь должен поступить правильно. Он вытащил меч из ножен и одним махом снес соколу голову, а потом повернулся к отцу Маршану и врезал ему рукоятью меча, сломав зубы и разбив губы, и теперь не представлял, что делать дальше.

– Нам нужно уходить прямо сейчас, - сказала Женевьева.

– Куда?
– снова спросил Робби.

– В очень глубокую нору, - произнес Скалли, развеселившись, а потом нахмурился, повернувшись к Робби.
– Нам нужно с кем-нибудь драться?

– Нет, - ответил Робби.

– Принеси мой плащ, - приказал Роланд Мишелю, и когда оруженосец принес его, рыцарь-девственник

накинул плащ на голые плечи Женевьевы.
– Прости меня, - сказал он.

– Простить тебя?

– Ты была под моей защитой, - сказал он, - и я не смог тебя уберечь.

Робби взглянул на Роланда.

– Нам нужно идти, - сказал он испуганным голосом.

Роланд кивнул. Как и Робби, он обнаружил, что его мир вывернут наизнанку. Он отчаянно пытался подумать о том, что следует предпринять, что будет правильным.

Девушка была еретичкой, а как раз в тот вечер он поклялся перед Господом присоединиться к ордену Рыбака, но капеллан ордена лежал здесь и стонал, истекая кровью, а еретичка смотрела на него одним глазом, по-прежнему прикрывая другой глаз рукой, и Роланд знал, что должен спасти ее.

Он обещал ей защиту.

– Нам нужно идти, - повторил он за Робби.

Оба сознавали, что находятся в глубине замка, который внезапно превратился во враждебное место, но когда Роланд выглянул в коридор, там никого не оказалось, а шум из большого зала, где до сих пор пили воины, был достаточно громким, чтобы заглушить крики Женевьевы.

Роланд подтянул перевязь.

– Нам нужно идти, - произнес он с удивлением.

– Ваши сапоги, сир, - сказал Мишель.

– Нет времени, - ответил Роланд. Он почувствовал приступ паники. Как им теперь выбраться?

Отец Маршан попытался встать, и Робби повернулся и пнул его по голове.

– Врежь ему посильнее, Скалли, если он еще раз шевельнется.

– Я дерусь за него или за тебя?
– спросил Скалли.

– Кому ты служишь?
– потребовал ответа Робби.

– Лорду Дугласу, конечно же!

– А кто я?

– Дуглас.

– Тогда не задавай глупых вопросов.

Скалли был удовлетворен этим ответом.

– Так ты хочешь, чтобы я прикончил ублюдка?
– спросил он, поглядев на священника.

– Нет!
– воскликнул Робби. Убийство священника могло привести к отлучению от церкви, а у него и так уже было достаточно неприятностей.

– Я бы с удовольствием, - предложил Скалли.
– Уже неделю никого не убивал. Нет, даже дольше. Должно быть, по меньшей мере месяц! Ты уверен, что нам не нужно ни с кем драться?

Роланд посмотрел на Робби.

– Мы просто выйдем отсюда?

– У нас нет особого выбора, - признался Робби, его голос снова звучал нервно.

– Тогда пошли!
– взмолилась Женевьева. Одной рукой она прижимала тряпицу к глазу, а другой придерживала плащ на шее.

– Возьми мальчика, - приказал Роланд Мишелю и отступил в коридор.
– Убери меч в ножны, - сказал он Робби.

– В ножны?
– казалось, Робби находился в замешательстве.

Роланд взглянул на меч, на котором остались окровавленные перья.