14-й подвиг Геракла
Шрифт:
В кабину с водителем сел сам хозяин, а грузчики поехали на трамвае. На полпути, остановившись возле гастронома, водитель попросил хозяина купить грузчикам горячих пирожков с ливером и молока (пива – ни в коем случае!), а сам полез под капот, подрегулировать зажигание.
Больше хозяин не увидел ни грузовика с водителем, ни трезвых грузчиков, ни своей дорогой мебели.
Ну а я, решив работать не в шайке, а в одиночку, подался в вокзальные воры.
Глава 3
О пользе физики
«Раз на Киевском
Слышали такую песенку? «Бан» на воровской фене – вокзал, «угол» – чемодан. Кража ручной клади пассажиров железной дороги появилась уже на следующий день после отправления первого поезда. С той поры миллионы баулов, сумок, саквояжей, портфелей и просто узлов стали добычей вокзальных воров. На то и щука в озере, чтобы карась не дремал. Только пассажир зазевался, а его чемодан уже ту-ту.
Но мы, вокзальные воры нового поколения, пошли в ногу с техническим прогрессом.
Автоматические камеры хранения, когда они появились в начале 1960-х, были подарком судьбы для вокзальных воров. Чемоданы можно было брать голой рукой!
АКХ устроена так. На внутренней стороне дверцы ячейки пассажиру надо набрать ребристыми колесиками четырехзначный цифровой код, поставить чемодан в ячейку и захлопнуть дверку, предварительно опустив в щелочку монету в 15 копеек.
Добрая половина этих лохов, чтобы удержать в своей башке четыре цифры кода, набирала год своего рождения. Вору лишь оставалось, прикинув на глаз возраст фраера, подобрать цифры.
Потом милиция спохватилась, и конструкторы заменили на последнем колесике цифры на первые деcять букв алфавита. Задача вора усложнилась, но не стала неразрешимой.
Вокзальные жулики стали разыгрывать целые спектакли. Подходит этакий респектабельный на вид мужчина – это вор – к автоматическим камерам хранения, ставит в ячейку свой дорогой чемодан, набирает на внутренней стороне дверцы код и, чтобы не забыть его, записывает в свой блокнот.
Пассажир, который рядом также оставляет в ячейке свой багаж, видя это, просит: «Позвольте ваш блокнот – я тоже запишу свой код». «Пожалуйста», – любезно позволяет жулик. Лох записывает свой код шариковой авторучкой, вырывает листок из блокнота и прячет его в свой бумажник. Блокнот, естественно, возвращает хозяину. А цифры-то выдавились на следующем чистом листочке блокнота, и прочесть их легко. Чем вор не преминет воспользоваться.
Классикой кражи из АКХ было определение кода по количеству щелчков колесиков набора. Вор на внутренней стороне дверки выставляет все колесики в какое-то исходное положение и запоминает эту комбинацию. Таких свободных ячеек-ловушек у него несколько. Код, набираемый фраером, вор высчитывает по количеству щелчков.
Сидит пассажир в зале ожидания и дремлет. В действительности это вор, и ушки у него на макушке – он слушает и считает щелчки.
Я привнес в этот способ кражи новое – не зря ведь был студентом Московского государственного технического университета имени Н. Э. Баумана.
Посмотрев устройство замка ячейки АКХ, я понял, что при наборе кода замыкаются электрические контакты, и в эти моменты проскакивают искорки.
Вы же
Теперь напрягите свое внимание. Подхожу я к запертой ячейке АКХ с включенной «Спидолой» и кручу первое с краю колесико шифратора: 0, 1, 2, 3 – треск помехи. Кручу второе: 0, 1, 2, 3, 4, 5 – треск помехи. Третье: 0, 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7 – треск помехи. И четвертое: А, Б, В, Г, Д, Е, Ж – треск помехи. Шифр: 357Ж – дверца ячейки открыта!
Благодаря своему гениальному изобретению, я мог открывать любую ячейку автоматической камеры хранения.
Мою успешную деятельность на поприще вокзального вора, как я уже говорил, прервал сортирный шапкодер Огурец, ни дна ему ни покрышки, чтобы его мордой в унитаз опустили.
Глава 4
Китайская экспансия
На двери нашей квартиры была записка:
«Ключи у меня. Валя».
Я позвонил в квартиру Валентины, на мою удачу, она была дома. Моя соседка – женщина одинокая, после трех неудачных замужеств – все алкаши ей попадались. Валя работала медицинской сестрой, а вечерами подрабатывала на дому портной.
Когда мама хоронила отца, я сидел. Мать моя – женщина совершенно непрактичная, и все хлопоты по организации похорон и поминок отца взяла не себя Валентина. В ночь, когда умерла мама, я сам лежал при смерти в тюремной больнице. Мою мать похоронили соседи, а точнее, Валя.
– Надолго к нам пожаловал? – спросила Валентина, намекая на мои частые отлучки в места не столь отдаленные.
– Навсегда, – ответил я.
– Чем думаешь заняться?
– Жить честно и трудиться.
– Свежо предание, – усомнилась Валя.
– А у тебя как дела? – поинтересовался я.
– Работа – дом – работа. Личной жизни никакой, – откровенно призналась соседка.
Осмотревшись вокруг, я задумался, на какие шиши мне жить. После недолгих раздумий я решил сдать одну из комнат моей квартиры. О чем и дал объявление в газету. Сразу после выхода этого номера мой телефон раскалился от звонков желающих стать моими квартирантами. Среди них были молодые семейные пары, одинокие мужчины и женщины, иногородние студенты, узбекские торговцы с рынка и прочая публика.
Одно предложение заинтересовало меня больше остальных. На постой просились китайцы с Черкизовского рынка – муж и жена. Китайцы – люди непьющие и смирные, а еще мне захотелось попрактиковаться в китайском языке, который я с юности основательно подзабыл. И я пригласил их, чтобы обговорить условия аренды и проживания.
Маша и Миша, как они представились, пришли вечером в воскресенье. Китайцы как китайцы, в возрасте лет под тридцать. Цена аренды их устроила, хозяин квартиры, должно быть, произвел хорошее впечатление. Мне они тоже понравились – с виду аккуратные и честные.